– Прости, – протянула она, бросив на него жалобный взгляд, – совсем из головы вылетело…

– Дырявая твоя голова, – грустно выдохнул черт, – ну ладно ты, мне в общем-то еда да питье без надобности, просто нравятся эти ваши человеческие лакомства. Алкоголь – так особенно.

– Завтра принесу, – улыбнулась Вела, – не забуду.

Черт удовлетворенно кивнул и плюхнулся на пол рядом с девушкой. Они какое-то время сидели, наблюдая за пламенем в очаге. После того, как старушка дар свой передала, огонь стал Веле особенно нравиться – он будто притягивал ее, манил.

– Твоя сила тоже на огонь похожа, – заговорил черт, будто прочитав ее мысли, – внутри тебя он горит. Только затухать будет, если силу свою использовать не будешь.

– То есть могу я дара лишиться? – с надеждой спросила Вела, – вернуть, чтоб все как раньше было…

– Глупая ты, – в голосе Афони слышались нотки разочарования, – никуда дар твой не денется. А вот если использовать не научишься, то поначалу будет сила сама собой вырываться, что зверь из клетки. Плохое это дело, скажу я тебе, против тебя же дар обратиться может. Но потом лишь угольки тлеющие останутся. Если переживешь, конечно.

Вела задумчиво закусила губу. Нет у нее выбора никакого, получается: либо дар принять, либо он ее погубит. Последнего Веле не хотелось – все ж молодая, жизни еще не видела, а вдруг и правда не переживет, не сможет силу рвущуюся укротить?

– Как ее использовать-то? – тяжело вздохнув, спросила Вела, – уж четвертый день с ней, а разницы все не вижу, не чувствую ничего.

– То, что ты разницы не видишь, не значит, что другие ее не видят, – улыбнулся черт, – для простых людей твоя сила – что свет для мотыльков, слетаются они к ней, приманиваются, а потом бах! – он вскинул руками, – и сгорают. Ведьмы всегда привлекают, красивыми в глазах других становятся. Да только на одиночество вечное обречены.

– Не заметила я этого, – нахмурилась Вела, – неправильная я, видимо, ведьма.

Чертенок по-доброму рассмеялся, пихнув ее рукой в плечо:

– Не бывает неправильных ведьм, – улыбнулся он, – есть лишь те, которые силу свою принять боятся.

– Да приняла ее я вроде, – Вела улыбнулась, – даже ты пугать перестал. А все одно, что делать с ней не знаю.

– Ох, как с Ладой по молодости-то весело было! – Чертенок прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания. – Сколько мужиков извели! На тех, кто слово поперек ей говорил, икоту насылали, которая несколько дней не проходила! А бабы? Сколько мы крадников сотворили, чтобы вся красота и здоровье ей перешли!

– Не буду я ничего такого делать! – воскликнула Вела, – дурное это, не хочу я потом всю жизнь за это расплачиваться!

Громкий стук в дверь заставил девушку вздрогнуть. Они с чертом переглянулись, решив затаиться, пока гость незваный не представится.

– Вела, – голос Деяна был громким и пьяным, – знаю я, что дома ты! Ушла сегодня так быстро…

– А говорила не работает сила, – хихикнул чертенок, и девушка приложила палец к губам, заставляя того замолчать. Чертенок добавил шепотом: – если что, в кота обращусь.

– Открывай! – Стук был настолько сильным, что дверь начала шататься. – Дверь вынесу, Вела, коль не откроешь.

Вела стиснула зубы и поднялась, направляясь к двери. Отодвинула засов и резко открыла, так что Деян ввалился в дом, едва удержав равновесие. Он выпрямился, пригладив светло-русые волосы, которые тут же упали обратно на глаза.

– Ох, Вела, – пробурчал мужчина, окидывая ее каким-то странно-печальным взглядом, – не выходишь ты из мыслей моих, изводишь уж третью ночь во снах.

– Деян, чего хотел? – Вела сложила руки на груди.

– Ни в выпивке забыться не могу, ни в бабах других, – продолжал он свой монолог, игнорируя вопрос, – ни в работе облегчения не нахожу, все о тебе думаю.