Вела тяжело и рвано дышала, пытаясь успокоиться. Только что дар помог ей избежать трагедии, только что она превратила человека в животное. Прокляла его. И ей совсем не было совестливо за это.

– Почему ты не помог? – прошептала она, подняв взгляд на чертенка, который плюхнулся напротив нее, скрестив козьи ножки.

– Потому что ты должна была познакомиться со своей силой, – мягко сказал он. Чуть помедлив, добавил: – я бы не дал тебя в обиду. – Он широко улыбнулся, – я уже готов был сделать так, чтоб достоинство его отвалилось да в руке осталось. Представь крику бы было! – он положил ладонь на руку девушки, – но тогда он бы всем рассказал о том, что ты ведьма. А ты лучше управилась, теперь он не то, что никому навредить не сможет, но даже и сказать ничего не сумеет.

– Мне было страшно, – призналась Вела, – никогда в жизни так страшно не было.

По щекам снова полились слезы, и она уткнулась лицом в колени. Она слышала, как чертенок, вздохнув, поднялся. Цокот его копыт звучал все ближе, и Вела почувствовала, как чертенок обнял ее за плечи, положив голову ей на макушку:

– Чувствуешь, как сильно теперь горит пламя внутри тебя? – он провел ладошкой по ее волосам, – больше ты никогда не будешь бояться, – он замолчал, прижимаясь сильнее, добавил почти шепотом: – моя ведьма.

Вела не могла прийти в себя. Руки дрожали, болел затылок, на теле, казалось, все еще ощущалась хватка мужских рук. Холод. Даже несмотря на тепло очага, по телу ползли мурашки, а ладони и босые ноги были ледяными. Она заперла дверь на засов, но время от времени отходила от огня, чтобы убедиться в этом.

– Тебе бы поспать, – участливо проговорил чертенок, – хорошо все будет, не волнуйся. Никто не придет больше.

– Если на Деяна дар так подействовал, то и на других может.

Она поежилась. Перед взором все еще были его глаза – безумные, будто горящие огнем. Вожделеющие. Вела мотнула головой, прогоняя наваждение, и снова уставилась на пламя.

– Давай почитаю тебе, хочешь? – вздохнул Афоня.

«Вот по голосу ж слышу, не хочется тебе, а все ж предлагаешь, – Вела натянуто улыбнулась, – не только зло в тебе, хоть и черт», – мысли свои она не озвучила, только согласно кивнула чертенку. Он поплелся к кровати, достал из-под нее ведьмину книгу и вернулся обратно, протягивая девушке.

Вела принялась перелистывать страницы, бегло рассматривая изображения разной нежити и существ диковинных. О многих из них она слышала в детстве от старушки, но были и незнакомые. Взгляд задержался на рисунке женщины с огромными когтями, длинными спутанными волосами и двумя рядами острых зубов. Вела указала пальцем на открытую страницу:

– Вот, это кто?

Черт недоверчиво посмотрел на девушку, потом – на изображение, снова вернул взгляд на Велу:

– Уверена, что про стрыгу на ночь глядя слушать хочешь?

– Стрыга? – Девушка изогнула бровь. – Я даже названия такого не слышала, конечно уверена!

– Не слышала, потому что не водятся они у нас, – деловито сказал чертенок, – на западе встречаются. Два сердца у них и души две.

Вела слушала, затаив дыхание, чертенок же продолжал:

– Когда умирает человек, лишь одна душа тело покидает, а вторая остается. Так стрыги и появляются. За людьми охотятся, кровь их пьют, но более всего им любо младенцами лакомиться, потому что силы жизненной в них больше. Встречался я как-то со стрыгой, – черт слегка улыбнулся, будто погрузился в приятные воспоминания, – ведьме тогда из тех мест прислуживал. Ох и крови было! А крики – за душу б взяли, коль б она у меня была!

– Расскажи! – Вела подалась вперед, умоляюще глядя на чертенка.