– Да уж… Поспособствовал. Вику у тебя увёл, негодяй!.. Ахр-р, – зевнул Блюменкранц. – Спа-ать-спать-спать!..

– Давно пора было разводиться! Виктория всех извела, меня, доверей. Так что, Римусу-примусу и за это огромное спасибо. Пусть теперь отдувается! От него она не отцепится. Спи, доктор, отсыпайся перед дальней дорогой.

В ответ снова скрипнули пружины раскладушки. Вскоре раздался легкий храп Блюменкранца.

В тёмно-лиловом спортивном костюмчике Руся бежала вдоль кромки моря, совершая утреннюю разминку. Худенькая, изящная девочка, с лёгкой поступью подростка. Ни груди, ни бёдер. Роскошные, густые, русые волосы, собранные на затылке в тугой хвост, при беге легонько хлестали девочку по спине и щекам. Её детская привлекательность обещала лет через пять превратить прелестного утёнка в прекрасного лебедя. В этом году Руся окончила среднюю школу. Сдала вступительные в ленинградский ВУЗ. Перед стартом во взрослую, студенческую жизнь догуливала свободные деньки у моря, под опекой отца.

Волны набегали шипящей, пенной гривой на мокрый песок, замывая отпечатки следов её кроссовок. В ушах девушки торчали розовые горошины наушников кассетного плеера, закреплённого на поясе. Для неё одной рокотала западная музыка. Группа «Дип перпл» исполняла композицию «Стена». Девочка не слышала ни клёкота чаек над волнами, ни далёкий гудок теплохода, ни шелеста волн. У пирса на пустом пляже с одинокими металлическими грибками, воткнутыми в песок, Руся остановилась, сделала несколько разминочных гимнастических упражнений: помахала руками, наклонилась, касаясь ладонями песка, в одном из глубоких приседов замерла.

Посередине длинного пирса о чём-то энергично спорили молодой парень в синем рабочем комбинезоне моряка и девушка с яркими, рыжими, явно крашеными волосами. Она отчаянно жестикулировала руками, что-то выговаривая парню. Он выслушивал спокойно и невозмутимо, отвечал сдержанно и кратко.

Увидев на пирсе молодую пару, Руся вынула из ушей наушники, но кроме шелеста волн и крика чаек не услышала голосов споривших.

Рыжеволосая продолжала ожесточенно размахивать руками перед лицом парня, упрекая его в чём-то. Парень сдержанно и терпеливо возражал ей, наконец, не выдержав напора подруги, покачал осуждающе головой, развернулся и спокойно, картиной морской походкой вразвалочку направился к краю пирса к морю. Девушка капризно топнула ножкой, зло отмахнулась и ушла в сторону пляжа.

Парень остановился в конце пирса, обернулся вслед уходящей, прощаясь, вяло взмахнул рукой.

Девушка не увидела его прощального жеста. Она медленно шла по гравийно-песчаному пляжу, глубоко утопая в песке узкими туфельками на высоком каблучке. Когда она обернулась, парень в рабочем комбинезоне спустился по железной лесенке пирса в воду и… с головой скрылся в ленивых волнах.

Руся услышала негодующий вскрик рыжеволосой, с беспокойством глянула в сторону сверкающего моря, но плывущего парня среди волн не заметила.

Рыжеволосая возмущённо постучала кулачком по макушке головы, обозначая странный поступок парня, сняла туфли, высыпала из них песок и босиком пошла прочь от моря.

Руся побежала к пирсу, пронеслась по дощатому настилу, замерла на краю, долго всматривалась в глубину зеленоватых волн.

Далеко от берега на рейде на якоре стояло небольшое, как буксир, грузовое судно. На кромке горизонта виднелся белый пассажирский теплоход.

Руся с беспокойством обернулась. Рыжеволосая девушка сидела на лавочке у пустующего, пляжного кафе. Руся решительно направилась к ней.

За дочерью издалека в бинокль наблюдал Ромашин. Удовлетворенный увиденным, он обеими руками раскинул в стороны ото лба свою красивую шевелюру, развернулся и побрёл домой, напевая вполголоса: