Тарлис на негнущихся ногах подошла к столу и села на указанное место. Она чувствовала, как ее сердце рвется из груди, а страх острыми когтями скребет по душе.

– Пожалуй, не будем тянуть время. У меня и так полным полно забот, – сказал король, а и Тарлис подавила замечание, которое так и вертелось у нее на языке.

Отец всегда так разговаривал с ней – никаких пустых рассуждений и длинных речей. Обычно он вызывал к себе дочь, чтобы что-то сказать, чаще отдать приказ, а после отсылал ту обратно к себе в комнату. Вот и сейчас Тарлис готовилась поскорее убежать из комнаты для аудиенций, в надежде, что отец все-таки ничего не прознал про ее тренировки.

– Я долго думал об этом, выбирая из множества вариантов самый удачный, – сухо сказал король, глядя на дочь. – Пришло время, Тарлис. Пора тебе выйти замуж.

Если бы девушка не сидела, то она упала бы на колени.

Слова отца произвели на нее такое впечатление, что, казалось, мир вокруг стал вращаться со стремительной скоростью. Пытаясь поймать точку, на которой девушка могла сосредоточить взгляд, и мир бы перестал вращаться, она медленно повернула голову. В поле зрения оказался отец – лицо у того было бесстрастное.

Тарлис только от одного взгляда, брошенного на отца, поняла, что тот все уже решил. Безоговорочно.

– Это приказ? – спросила она, лелея надежду, что ошиблась, и отец сжалится над своей младшей дочерью.

– Я и совет пришли к единому мнению, – продолжить говорить король, и Тарлис втянула шею, словно вот-вот на нее должен был обрушиться сокрушительный удар, хотя что может быть хуже приказа выйти замуж. Тарлис даже не знала, кого ей пророчили в мужья. – В день третьей луны следующего месяца состоится свадьба. Жених скоро прибудет в замок.

Девушка перестала дышать. Она вновь подняла взгляд на отца. Тот сидел все с тем же непроницаемым для эмоций лицом. Его темные, почти черные волосы были убраны назад и затянуты черной лентой. Густые брови сердито сместились к переносице, а тонкие бледные губы оказались недовольно поджаты. По крайней мере, Тарлис хотела так считать, но на самом деле она совершенно не понимала, о чем думал ее отец в этот самый момент.

– Можешь быть свободна.

Тарлис сначала подскочила со стула, и лишь потом застыла на месте, во все глаза глядя на отца. Гнев неожиданно ударил ей в голову, лишив последнего рассудка. При иных обстоятельствах девушка бы не открыла и рта и быстрее стрелы вылетела бы из комнаты, но сейчас она стояла напротив того, кого по праву могла назвать отцом, и лишь потом королем, и не верила, что говорит вот это:

– Вы даже не спросите моего мнения? Хочу ли я замуж?

Король не встал. Не ударил кулаком по столу. Не выразил как-либо иначе свои чувства. Он лишь взглянул на Тарлис так, что та поняла: ее жалкая попытка противостоять только что потерпела поражение.

– Можешь возвращаться в свою комнату.

– Я… Я не выйду замуж! Я даже не знаю имени жениха! Так нельзя, отец!

И тут он ударил кулаком по столу.

Тарлис отскочила прочь, едва не споткнулась о собственную ногу и лишь чудом не повалилась, как мешок с соломой на пол. А ее сердце так вовсе пропустило удар.

– Прочь! Немедленно!

Пожалуй, у Тарлис больше не было вопросов. Она словно ошпаренная кипятком, выскочила из комнаты и не помня, как едва разбирая дорогу, добралась до своей комнаты. Видел ли кто-то ее по пути, задавал ли вопросы, она не знала. В голове Тарлис вертелась лишь одна мысль: скоро ее относительно свободная жизнь закончится, ведь так решил король. Не ее отец, который бы прислушался к мнению дочери.

Ох, если бы матушка была жива.