– Сильная штука, да? – улыбаясь, выжидательно смотрел на моего отца Б.

– Мне не привыкать, безразлично ответил мой папа. – Я всю молодость прокурил сигары.

– Правда? – удивлённо приподнял брови тот. Ведь сигара была для него верхом богатства, а тут люди явно не такие богатые…

– Да, в советское время сигарет почти не было, зато были кубинские сигары, вот мы их и курили.

«Странные русские», подумал, видимо, тот, но ничего не сказал.

Пока мужчины «развлекались» за круглым столом чуть поодаль от нас, где на самом деле моему папе устроили испытание на принятие в «высшее общество», на которое он, впрочем, отреагировал довольно холоднокровно и свысока, чем заполучил уважение не отличавшихся силой характера Б. и В., мы, женщины, сидели отдельно за длинным столом под навесом беседки, по ножкам которой вились виноградные нити с еще невызревшими лозами.

Мама моя была в восторге, тёти же вели себя сдержано. Его мать и сестра всё время сидели в стороне, переговариваясь. Наладить разговора с ними никак не удавалось, и из-за этого я чувствовала себя несколько неловко. Тёти тоже чувствовали себя не в своей тарелке. Вся эта демонстрация богатств не произвела на них впечатления, на которое рассчитывали мать и отец Д. Те ожидали, что мы раскроем рты и начнём заискивать перед ними, но этого не произошло, и это сбило их с толку.

После обеда мы отправились на прогулку в ботанические сады. Это стало самым интересным событием для моих родственников, прекрасно разбиравшихся в травах, цветах и деревьях, и самым скучным событием дня для его семьи.

Но вот первые отдалённые сумерки тронули небо, и мы отправились в старинную виллу на границе с Голландией, где и должен был состояться праздник.

Прекрасная белоснежная вилла с широким подъездом и изящными вытянутыми окнами показалась из-за леса, она скорее напоминала волшебное видение. В саду нас уже ждали гости, они расхаживали по аккуратно подстриженному газону с бокалами искрящегося мелкими пузырьками шампанского в руках (два ящика которого Б. привёз специально из Франции и продал сыну по «выгодной цене») и вели светские благопристойные разговоры. Все изящно улыбались друг другу и разговаривали в полголоса. Гости были прекрасно одеты и крепко надушены. Я в мгновение стала центром их внимания, как и положено. Антверпенский «бомонд» с удовольствием говорил в тот вечер по-французски и мне не приходилось спотыкаться о фламандскую речь.

Я принимала поздравления, позволяла расцеловывать себя в щёки, приветливо улыбалась, вела поверхностные разговоры, наслаждалась старинным фасадом уединённой виллы и тонким вкусом шампанского, но всё это делалось машинально, а сердце моё молчало. Мои родители и тёти стояли отдельной группкой немного в стороне. Они были насторожены и чувствовали себя неловко. Я понимала, что теперь должна буду покинуть их, и мне становилось от этого очень зябко на душе. А впереди меня ждало, думала я, вот это «высшее общество», которое манило своей роскошью, шелками, сумками и туфлями, но суть которого пока ещё скрывалась от моих юных глаз.

Гости перебрались в просторную залу. Там стояли круглые столы, накрытые белыми скатертями и украшенные пышными букетами цветов. Блюда появлялись и исчезали. Родители мои сидели рядом со мной, но какая огромная пропасть уже тогда пролегла между нами. Его родители постоянно переговаривались с родителями В., сидевшими за соседним столом. Те нисколько не обиделись, что не сидели рядом с женихом и невестой, но мои свёкор и свекровь явно заискивали перед ними и никак не могли усидеть на стуле, чтобы ни обернуться к ним, а потом они и вовсе пересели за их стол. В. сидел тихо и много пил. Его сестра пыталась разговаривать с моей мамой по-английски, что-то крича ей в ухо, со мной же она почему-то общалась очень ограниченно. Мой папа сидел, посматривая на зрелище, развернувшееся перед ним, и не говорил ни слова. В кармане у него лежала заготовленная речь, но ему не дали возможности произнести её (на фламандских свадьбах тостов не произносили), и он явно оскорбился, не высказав правда претензий. Я же постоянно с кем-то разговаривала, ела, танцевала. Глаза мужчин сладко разглядывали юную невесту, и той это льстило. Её новоиспечённый муж тоже весь день занимался гостями и веселился на славу. Потом я присела за один из столов выпить шампанского. «Что ты делаешь?» раздался внутренний голос. Я на секунду задумалась, но потом отмахнулась от всего, решив, что дело всё равно уже сделано, пошла танцевать дальше, сбив ноги в кровь и совершенно испачкала ею подол своего свадебного платья…