– Матерь божья! Невозможно! Последний раз я видел такой же тридцать лет назад!

Мика сжала его плечо:

– Так, что это? Стоящая вещь?

– Мика! Это космический шаттл! Челнок. И кто-то прилетел на нём сюда из космоса!

Джим заторопился назад в дом и от волнения не потянул дверь на себя, как надо было, а толкнул.

– Да чтоб тебя! Скорей, Мика, собери поесть. И… – Джим резко встал, и Мика врезалась в его широкую спину. – Прости.

–Что и? – нетерпеливо выпалила она.

– И для этих людей на челноке тоже. Надеюсь, они приземлятся без аварии, у нас ведь даже бинтов не осталось.

– Тогда, давай, я съезжу в деревню и позову кого-нибудь?

Они уставились друг на друга на пару мгновений.

– Да, поезжай за шерифом. Скажи, что нужна аптечка. А я возьму гвоздодёр и поесть.

Разогретая лошадь, дробя лёд копытами, неслась по деревне. Неслись и мысли Мики. Кто-то прилетел из космоса. Из космоса?! Там есть люди?!

– Робби! Маркус! Вставайте!

Мика барабанила в дверь, не чуя руки. Сначала в окне показалось заспанное лицо хозяйки, а затем на пороге возник Маркус. Он заполнил дверной проём, как живая стена.

– Какого лешего тебя принесло в шесть утра? – буркнул он.

Она стала объяснять, что ей от него нужно. Но Маркус только почесал под носом:

– Что? Что такое, какой челнок? Какое небо?

– Прошу, поехали, это важно. Джим ждёт.

– Вечно ты делаешь из мухи слона.

В конце концов, пока собрались, оседлали лошадей и выехали на старое шоссе, челнок успел скрыться за верхушками низких гор. Над грядой со стороны океана грудились грозовые облака. Так что спустя час пути всем троим стало ясно, что в обратную сторону они поедут под дождём.

Всадники перешли вброд узкую речку и до полудня ехали через редкий лес, взбираясь и спускаясь по холмистой местности. Оказавшись на вершине последнего холма, за ним лежала пустая равнина, они сделали остановку. Джим некоторое время разглядывал в бинокль открывшийся простор.

лошадь.

– Вижу. – Он обомлел. – Да, это оно.

Маркус взял из его рук бинокль и поглядел в указанном направлении. Молча он вернул бинокль, и ничего не сказав, тронул лошадь.

На месте они спешились у громадины размером с приличный двухэтажный коттедж. Мика услышала, как металл трещит, совсем как металлические стенки печи. Каждый сантиметр покрылся гарью. Во все стороны тянулись стропы, к которым крепился чудовищный объём материала. Под ногами хрустело.

– Сюда, – позвал Джим, обходя нос машины по дуге. Вот это турбины! На таких явно он прилетел из самого космоса. Вот это мощь. Аж песок в стекло спекся.

Они встали перед раскрытым фюзеляжем. У трапа лежал человек в странном белом костюме.

Среда, 10 января, 2085 года

Мир за пределами космической станции «Ковчег» был пуст и холоден, и таким же пустым и холодным ощущал себя Тревор Гудчайлд.

Земля поворачивалась к станции, подставляя под солнце изуродованные океанами континенты. Густые облака скрывали новый рельеф евразийского континента, сформированный поднявшимся уровнем мирового океана. Ливни, ставшие нормой, смывали города в океан

Заложив руки за спину, Тревор сосредоточился на собственном чуть размытом отражении в иллюминаторе. Резкие черты лица, черные сверлящие глаза, большой ястребиный нос и тонкие губы, в уголках которых таилась злоба. Высокий с длинными руками и ногами он напоминал богомола, а его пальцы походили на лапы тарантула. Он представлял, какой диссонанс ощущают окружающие, видя рядом с ним Юлию – красивую белокожую брюнетку.

– Дорогой, что ты там высматриваешь? Захотелось назад?

Тревор обернулся и посмотрел на Юлию. Она лежала на постели, болтая ногами – этими идеальными ногами, которые стоило бы заспиртовать для потомков. Ее алое белье резало глаза, как всегда, когда она хотела внимания. Волосы, эти черные змеи, нагло прятали половину лица, будто дразня его. Красное «Вот это минимализм», – восхитился Гудчайлд.