– Можем поболтать пару минут, если хочешь.

Мика склонила голову к левому плечу, как бы раздумывая.

– А что вы там такое обсуждали? – Она мило улыбнулась.

Майк только рассмеялся в ответ.

– Прости, но ты не умеешь держать язык за зубами. Я не скажу.

– Вот так, да? Ладно… – протянула Мика. Она кулачком стукнула его в предплечье и тут же сжала рукав его куртки. Мягкая кожа была тёплой, согретая телом Майка. – Тогда расскажи, как дела.

Он посмотрел на её кисть, потом поднял голову, и, не отводя взгляда, спокойно сказал:

– Я встретил девушку.

Улыбка еще на мгновение задержалась на губах Мики, пока она не осознала смысл услышанного.

– О! Здорово. – Она убрала руку.

– Да. Думаю, я женюсь на ней.

Мика кивнула. Взгляд её забегал по его лицу. Она попыталась взять себя в руки.

– Круто, – выдавила она, чувствуя, как это «круто» обжигает язык.

В ответ Майк отвесил дежурную улыбку. Его «пока» прозвучало как нож в спину.

Автомобиль, шурша шинами, направился в темноту, а Мика стояла не в силах пошевелиться. Ссутулилась, уткнулась лицом в ладони, но тут же, зарычав, пнула воздух. Почти бегом она вернулась в дом.

Какое-то время у себя в комнате она шагами мерила расстояние от стены до стены, потом достала рюкзак из-под кровати и собрала вещи. Теперь её точно ничто здесь не держит.

Когда бледное утро сменило ночь, Мика покинула дом. Ведя лошадь под уздцы, она шла медленно и осторожно из-за корки льда, покрывавшей землю. В лесу идти стало легче – здесь еще лежали сугробы из рыхлого крупнозернистого снега. Спустя час она вышла на заброшенное шоссе, где сделала остановку. Сверилась с картой и сделала глоток воды. Запомнив дорогу на три поворота вперёд, убрала наполовину выгоревшую бумажку, склеенную скотчем, назад в пакет, потом в сумку, притороченную к седлу.

Из кармана куртки она достала пачку с самодельными сигаретами. Легкий порыв ветра тут же развеял струйку дыма. Затяжка, другая. Табак тлел, дым проникал внутрь, согревая горло. Мика подняла голову к небу, чтобы выпустить колечко, и застыла, глядя, как что-то темное чертит белую полосу по голубому небу. Параллельно ей шли рядом четыре другие, но шире и бледнее.

Мика вгляделась в движущийся по небосклону объект, он определённо спускался. Она уже видела нечто подобное, такие вот звездопады, и Джим говорил, что это мусор из космоса падает на землю. Но он падал стремительно, а здесь… Эта штука явно замедлялась.

Мика достала старенький бинокль с трещиной на левом окуляре и увидела три светящихся огня, потом различила абрис, напоминавший наконечник болта для арбалета, а за ним раздувшийся трепещущий шар.

– Что за ерунда? – пробормотала она, и ответом ей стало фырканье лошади. – Ты считаешь, оно стоит внимания?

Лошадь только моргнула и тряхнула головой, сильнее зубами стиснув уздечку. Мика ещё раз посмотрела в бинокль, постукивая по нему указательным пальцем и прикидывая траекторию. Скорей всего штука направляется на равнину за кряжем.

Мика сделала последнюю затяжку, уложила бинокль и взобралась в седло. Слегка ударив лошадь в бока, она тронулась, но спустя две минуты, повернула назад, и уже через час оказалась на пороге дома Джима. Не разуваясь, она спешно вошла. Когда

– Джим! Ты тут?

– У себя, – раздалось из спальни. Мика ворвалась внутрь, Джим как раз заправлял кровать.

– Идём скорее, я тебе что-то покажу! – Она вцепилась в его руку и потащила на улицу. Всучив ему бинокль, она ткнула пальцем в небо: – Видишь там полосы? Чёрт, теперь их еле видно, но приглядись. Вот та, над Голым пиком, посмотри.

Джим всматривался некоторое время, ища точку на небе. Он покрутил кольцо фокуса, примерился, ещё немного, а потом выдохнул: