Межсезонье Наталья Нефёдова
Мы никогда не знаем, что нас ждёт, ведь так? Жизнь может развернуться на пятачке.
С. Кинг
ГЛАВА 1
Стояли солнечные мартовские дни. Илья собирался в Киргизию и просто-напросто жил в предвкушении этой поездки. Он продумал всё до мелочей: для удачной дороги ему нужна будет сухая, тёплая погода, чтобы он мог ночевать прямо в степи; с собой он возьмёт рюкзак на восемьдесят литров, куда поместится всё необходимое для разбивки лагеря, а ещё обязательно фотокамеру; наденет комбинезон со светоотражающими наклейками. И тогда он отправится за тысячи километров ― в далёкие киргизские степи, и непременно автостопом, что должно было стать незабываемым приключением. Но весна – уральская, непредсказуемая – как назло, выдалась долгая и холодная, снег не таял. Поездка всё откладывалась и откладывалась.
Илья начал из-за этого хандрить. Весна запаздывала, тем самым мешая отправиться в страну горных массивов, где он мечтал устроить грандиозную фотосъёмку. Идеальное для этого время вот-вот будет упущено, а мысль о том, что придётся ждать следующего раза, удручала. Надо было срочно отвлечься от навязчивой идеи. И тут Илья вспомнил про клинику неврозов «Позитив», где уже не раз проходил курс реабилитации. Это место всегда действовало на него самым лучшим образом – не только из-за всевозможных процедур, но и благодаря знакомству с новыми людьми. Он любил живое общение и неординарных личностей, ко всему прочему клиника эта находилась возле живописного леса, вдали от суетного города с его загрязнённым воздухом. Только там он мог отвлечься от мыслей о вожделенном путешествии, которое стало для него даже не мечтой, а некой идеей фикс.
Илья без промедления позвонил в «Позитив», однако разговор с главным врачом затянулся. Татьяна Всеволодовна, с которой они были давно знакомы и чуть ли не приятельствовали, нудно и дотошно выясняла, зачем ему понадобилась очередная реабилитация.
– Ты же совсем недавно у нас лечился. Что заставляет тебя снова просить место, Илья?
– Я просто хочу немного полежать и заняться творчеством… Вам же самим это на пользу. Ещё один пациент будет не лишним.
– Ладно, уговорил. Только скажи мне правду: что случилось?
– Поездка в Киргизию слишком затянулась, и я начал чувствовать признаки депрессии. Я места себе не нахожу, отгородился от друзей, от общения… Вот и пришло на ум ваше позитивное место…
Илья понял, что может говорить о своём состоянии часами, и замолчал, чтобы дать главному врачу ответить. Татьяна Всеволодовна, тяжело вздохнув в трубку, сказала:
– Хорошо… Не забудь только паспорт и страховку.
После слов о паспорте и страховке на него вдруг нахлынули воспоминания о том, как он покорял Москву – хотел попытать счастья в столице, так сказать. С работой тогда было туго. В одном из хостелов он познакомился с бойким парнем по имени Эдик, который, казалось, всегда был в приподнятом настроении, нечаянно заражая им попавшего под руку собеседника.
– У тебя есть работа вообще? – спросил его как-то раз Эдик.
– Есть, но только у художников в мастерских – натурщиком. Позирую для картин, знаешь ли. Работа интересная, живая, но её мало…
Эдик для жителей хостела был своего рода бельмом на глазу, поскольку вёл себя вызывающе, привлекая повышенное к себе внимание. Бывало, он представлялся женскими именами и флиртовал не только с девушками, но и с мужчинами. Некоторые принимали его за гомосексуалиста, но он лишь скалил зубы и развлекался дальше. Только потом Эдик признался, как сильно это его задевало, даже обижало. Он также делился с Ильёй рассказами о тяжёлом детстве и непростых отношениях с родителями. Но у Ильи он не вызывал ни жалости, ни сочувствия: мало ли таких – раненых, покалеченных душой в раннем детстве, которые потом выплёскивают всю горечь на окружающих.
– Пойдёшь сегодня со мной. Думаю, тебя примут сразу. Только возьми с собой паспорт и страховку.
– Какую ещё страховку? – озадачился Илья. Слово-то какое – как будто из американских фильмов и звучит как больничное. В больницу, что ли, он его поведёт?
Однако Илья немного воспрял духом – всё-таки появилась возможность получить более стабильную работу. Но тревожили мысли о новом коллективе и о том, вольётся ли он в этот самый коллектив. Ему всегда трудно работалось в команде. Илье было легче одному, без приставучих коллег с их вечными призывами выпить вместе и прочими «сюрпризами». Наверное, поэтому ему так нравилось метро, где никто не контролирует и не поторапливает. Только мелькают разнообразные лица. О, этот неповторимый, своеобразный запах, присущий одной лишь подземке! И ни с чем не сравнимый звук подъезжающего поезда, скрип торможения, грохот дверей… Несомненно, он очень любил метро, а особенно московский метрополитен.
Илья оторопело помотал головой, стряхивая воспоминания о Москве. Хватит, этот период давно остался позади. Сейчас он дома, на Урале, и его ждёт отдых-лечение в клинике «Позитив».
***
Пресловутая клиника располагалась за городом, в довольно глухом месте возле векового, таинственного в своей сказочности смешанного леса. Кругом было полно водоёмов – от совсем крошечных прудиков до озёр, самое крупное из которых облюбовали рыбаки из близлежащих селений. В лесу всюду петляли тропинки, ведущие в маленькие деревни в пять-шесть домов.
Двухэтажное здание стационара не было рассчитано на большое количество пациентов. Мужчинам отводился второй этаж, женщинам – первый. Обычно полупустая, во время осенней и весенней хандры клиника бывала забита полностью, но сейчас, несмотря на «сезон», особого наплыва больных не наблюдалось. С одной стороны, хорошо, подумал Илья (можно отдохнуть в относительном спокойствии), а с другой – не очень, ведь так меньше шансов познакомиться с кем-то интересным.
Определили его не сразу – пришлось подождать, пока оформят документы и всякие там истории болезни. Тем более он прибыл в обеденное время, когда руководства никогда не бывает на месте и оно не очень-то спешит возвращаться к рабочим обязанностям. Ещё предстояло сдать ценные вещи и документы в сейф. Книги и телефон разрешили оставить с собой – уже хорошо.
Главный врач, Татьяна Всеволодовна, была занята, поэтому осмотр отложили на завтра. Илью поместили в палату под номером два, где лежали двое мужчин – молодой и старый. Старик играл сам с собой в шахматы, парень слушал в наушниках музыку.
Мог ли знать Илья, раскладывая вещи и заправляя постель, что в это самое время на первом этаже, в вестибюле, возле книжного шкафа, битком набитого книгами, сидит на кушетке девушка, которая станет для него чуть ли не всем, некой отправной точкой, точкой отсчёта жизни, смыслом существования? Конечно, пока он не мог этого знать. Девушка, а вернее молодая женщина, разговаривала по телефону. Из трубки доносился жалобный, тоненький девчачий голосок – вероятно, дочурка. Ника (именно так звали девушку) чувствовала себя прескверно. Гнетущие, тоскливые мысли роились в её голове. В подобной клинике она очутилась впервые. Раньше здоровье не подводило Нику, а тут совершенно неожиданно она упала в обморок – прямо на лестнице. Пришла в себя на полу, с ужасом поняв, что только чудом ничего себе не сломала, да и вообще осталась жива. Перед этим она поругалась с мужем – это был очень, очень неприятный разговор. Тревожило её, что такие разговоры участились. Муж стал замкнутым, равнодушным к семье, что не могло не тяготить Нику. Он никогда таким не был. Даже их интимная жизнь дышала на ладан. В чём же дело? Ника делала всё, чтобы муж чувствовал себя счастливым, и старалась прослыть идеальной хозяйкой: увлекалась кулинарией, садоводством; была заботливой, любящей матерью и женой; всегда весёлая и жизнерадостная, она не теряла бодрости духа и чувства юмора. Ника полагала, что их семья счастлива совершенным и безмятежным счастьем. Так что же случилось? Как могла дать крен их лодка любви? Однажды, когда муж уехал в командировку, Ника не выдержала и полезла в его личные вещи. Раз в семье творится что-то неладное, надо выяснить причину. Дрожащими от волнения руками она открыла крышку ноутбука, пароль от которого знала, но никогда им не пользовалась, полностью доверяя мужу. Но теперь от доверия остались одни лохмотья…
***
Разговор с Татьяной Всеволодовной вышел нескладным, шероховатым. Видимо, ей не нравилось, что Илья столь быстро вернулся в больничные стены, но отказывать в лечении не стала. В первую ночь он не мог сомкнуть глаз – как это обычно бывает, пока не привыкнешь к новому месту, да ещё с малознакомыми людьми рядом. На первом этаже, прямо под ним, в напрасной попытке уснуть так же ворочалась с боку на бок Ника…
Илья взглянул на часы и ужаснулся: полвторого ночи, а сна всё нет. Как побороть бессонницу? К счастью, ему был известен один наивернейший способ – по крайней мере, ему это всегда помогало. Илья осторожно встал с постели, стараясь не разбудить соседей по палате, которые уже давно видели десятый сон, и вышел в коридор. Он спустился в общий зал, взял из шкафа первую попавшуюся книгу и, развернув её, уселся на кушетку. Книга попалась самая подходящая для такого случая – «Улисс» Джеймса Джойса. Усыпит кого хочешь, а если не усыпит, сведёт с ума. Только он собрался «насладиться» этой вершиной литературы модернизма, как вдруг услышал чьи-то лёгкие шаги. Илья машинально поднял глаза на источник шума. Из-за угла появилась хорошенькая светловолосая головка. Она с любопытством разглядывала того, кто дерзнул включить здесь лампы в столь поздний час.
