– Да… Я тут решил погулять немного, – засмущался Илья. – Но, пожалуй, мне уже пора обратно, – поспешил ретироваться он и повернул назад.

Ника разочарованно проводила его взглядом. Огорчённо вздохнув, она посмотрела на пакет с семечками, который всё ещё был набит до отказа.

– Эх ты… Семечек полным-полно, могли бы пощёлкать вместе. Многое теряешь, – усмехнулась Ника.

***

Дни сменялись один за другим. Илья беспрестанно подавлял желание сблизиться с безупречной, обворожительной Никой. Из-за этого он плохо спал, стал раздражительным. Слишком часто теперь ему приходилось бороться с бессонницей – либо с фонариком под одеялом, либо на кушетке у книжного шкафа в общем зале.

Что ж, по крайней мере, Илья смог воспротивиться непрошеному чувству и не пойти на поводу своих инстинктов. Он отчаянно, с усердием рисовал в воображении яркие картины: зелёные предгорья Киргизии, озёра Иссык-Куль, Сары-Челек, Ошский базар, национальную кухню – в общем, всё то, что его так радовало. Он даже специально распечатал фотографию пейзажа с горой и озером и повесил её у себя над кроватью. Мало того – Илья начал обводить силуэт горы карандашом и превратил это действие в каждодневный ритуал. Надо вцепиться в мечту и жить только ею, а Нику выбросить из головы, а ещё прилежно готовиться к путешествию: много ходить, бегать, отжиматься, читать книги, статьи о Киргизии. Прочь, страсть! Прочь, влюблённость! Конечно, пытаться изгнать одну манию другой – не лучшая идея, но пока Илья не видел иного выхода. Пусть это замкнутый круг, всё лучше, чем томиться невольными чувствами к несвободной женщине.

Ника же поначалу пыталась с ним заговаривать – то в столовой, то в коридоре, но Илья невозмутимо, с напускной холодностью желал хорошего дня, и на этом всё заканчивалось. Потом она забросила эти попытки, просто кивая при встрече; иногда она махала рукой в знак приветствия. В столовой у неё была своя компания. Они сидели за разными столами, но оба ели одинаково медленно, часто поглядывая друг на друга. Что и говорить, Илье было чрезвычайно трудно не обращать на девушку внимания.

Он читал электронную книгу о Киргизии и, одолев одну страницу, закрывал её – чтение не шло. Приходилось откладывать книгу на потом, однако Илья всегда оставлял её на видном месте, чтобы мечта о путешествии всегда находилась перед глазами.

Как-то раз утром Илья стоял на балконе, с наслаждением подставив лицо ласковому весеннему солнцу. Как бы там ни было, он встречал новый день с надеждой на лучшее. Открыв глаза, он увидел Нику, которая заходила в здание. Выглядела она при этом обеспокоенной. Странно, что могло с ней случиться в такую рань? Вскоре Ника выбежала обратно. На улице её ждал какой-то мужчина. Муж?.. Они подошли к парковке, мужчина сел в машину серого цвета и, помахав Нике, уехал. Ника, постояв несколько минут, двинулась в сторону леса. Шла она медленно, понуро свесив голову, и даже с такого расстояния Илья кожей ощутил, что ей грустно, тоскливо и плохо на душе. Словно все её чувства каким-то непостижимым образом вдруг передались ему.

Это была пятница – день, когда пациенты на выходные уезжают домой. Возможно, уедет и Ника. Илья же никуда не собирался, поэтому оказался вне суматохи, охватившей всё здание, которое гудело как улей. Он лишь лениво наблюдал со стороны, как суетятся отъезжающие. Пациенты покидали клинику кто по одному, кто группками. Ника тоже уехала – вызвала такси. Интересно, почему её не забрал муж? Занят на работе? Илье хотелось думать, что причина другая, совершенно неуважительная.

К вечеру погода испортилась, стало пасмурно и темно. Илья остался в палате один – старик и парень тоже уехали. В здании воцарилась непривычная тишина, коридоры погрузились в сумрак. Из мужского отделения разъехались все, кроме Ильи, и от всеобъемлющего чувства одиночества тому стало не по себе. К счастью, на первом этаже осталось несколько женщин, а также Аня, Никина соседка. Аня редко покидала палату, поэтому Илья прежде нигде с ней не пересекался, но сейчас у него возникла мысль предложить Ане совместное чаепитие. Илья вскипятил воду возле медицинского поста, налил её в термос и направился в палату к Ане. Постучав в дверь, он услышал тоненький бодрый голосок: «Да-да, открыто!» Ну, хоть где-то он нашёл гостеприимство.