Маска Сергей Нижегородцев

Я сделала ещё один обход зала, привычно сканируя лица гостей. Казино «Четыре Ветра» напоминало аквариум с экзотическими рыбами – все яркие, все движутся по предсказуемым траекториям, все в своём собственном мире иллюзий. Мои каблуки беззвучно утопали в толстом ковре, пока я двигалась между столами, невидимая для тех, кто не хотел меня замечать.

Казино никогда не было для меня местом развлечений. Скорее, идеально выверенной декорацией, где каждый сантиметр пространства продуман до мелочей – от высоты стульев до интенсивности света. Здесь ничто не оставлено на волю случая, кроме самой игры.

Мужчина за рулеткой улыбался, но его глаза оставались мёртвыми. Он проиграл уже третью ставку подряд, но продолжал держать лицо. Типичный актёр второго плана в этом тренированном театре. Женщина рядом с ним – вероятно, жена – механически потягивала шампанское, пока её муж спускал их отпускные.

Тут никто не кричал от радости при выигрыше. Никто не рыдал при проигрыше. Свет словно проглатывал все эмоции, оставляя лишь оболочки людей.

Я повернулась к бару, поймала взгляд Михаила – он едва заметно кивнул, подтверждая, что всё спокойно. Между нами не нужны были слова. Достаточно микрожестов, которые никто посторонний не заметит.

Казино было моей клеткой, но я в ней – не птица, а смотритель. Я не играла по правилам этого места, я следила, чтобы другие их соблюдали. И именно эта разница позволяла мне сохранять ясность ума там, где другие её теряли.

Подойдя к зеркальной стене, я проверила своё отражение. Строгий костюм, собранные волосы, минимум косметики. Ничего лишнего. Ничего, что могло бы выдать во мне человека с эмоциями, страхами, с сыном, который сейчас, возможно, не может уснуть в Краснодаре.

Мне нравилось быть хищником среди этих марионеток. Наблюдать, как они дёргаются на ниточках собственных страстей и слабостей. Я не играла – я смотрела. И в этом контроле была моя сила.

Я заняла позицию у барной стойки, привычно расправив плечи. Отсюда открывался идеальный обзор на VIP-зал – мой основной объект наблюдения. Бармен Виктор, зная мои правила, молча поставил передо мной стакан с водой. Ни льда, ни лимона – ничего, что могло бы отвлечь внимание. Я благодарно кивнула.

Между нами существовал негласный договор: я не мешала ему работать, он не пытался меня развлекать. Идеальный симбиоз двух профессионалов.

Мимо прошла девушка в красном – слишком громкий смех, слишком частые прикосновения к спутнику. Наигранность выдавала в ней либо новичка, либо охотницу за чужими кошельками. Я сделала мысленную пометку присмотреться к ней внимательнее.

Рация в ухе тихо зашипела. Голос Стаса, дежурившего у камер наблюдения, произнёс: «Стол номер три, мужчина в сером пиджаке. Слишком нервничает».

Я не повернула головы, лишь чуть сместила угол зрения. Действительно, клиент за третьим столом выбивался из общего ритма казино. Слишком резкие движения, пальцы барабанят по столу, взгляд мечется. Возможно, просто неопытный игрок, но такие нервные гости часто становятся проблемой.

– Вижу. Продолжаю наблюдение, – произнесла я почти беззвучно, зная, что чувствительный микрофон уловит.

Охота требовала терпения. Я не двигалась с места, позволяя залу жить своей жизнью вокруг меня. Люди приходили и уходили, проигрывали и выигрывали, но моё лицо оставалось непроницаемым. Улыбка в этом месте была бы профессиональной ошибкой – она создавала иллюзию доступности, а мне нужна была дистанция.

Через десять минут мужчина в сером успокоился – видимо, выигрыш сгладил его нервозность. Ложная тревога.

Моя сила была в невидимости. Когда охранник сливается с интерьером, люди перестают себя контролировать. Они забывают, что за ними наблюдают, и начинают показывать истинные лица. Тогда-то и проявляются настоящие намерения, скрытые за масками вежливости.

Я стояла неподвижно, как часовой на посту. Мой разум фиксировал малейшие детали: кто с кем разговаривает, кто избегает камер, кто пьёт больше обычного. Эта информация складывалась в мозаику, которая рано или поздно выдаст мне того, кого я ищу.

В этой охоте моё одиночество было не проклятием, а преимуществом. Никаких привязанностей, никаких слабостей. Только холодный расчёт и абсолютная концентрация.

Стеклянные двери VIP-зала раздвинулись, и время словно замедлилось. Он вошёл, как входит хозяин в собственный дом – без лишней спешки, но с абсолютной уверенностью в своём праве находиться здесь. Не оглядывался, не искал глазами свободный стол. Просто шёл, как будто уже знал, куда направляется.

Первое, что я отметила – его костюм. Дорогой, но не кричащий о цене. Тёмно-синий, идеально сидящий по фигуре, но без показной элегантности. Функциональная роскошь – так я это определила для себя.

Второе – его движения. Чуть медленнее, чем у большинства посетителей. Как будто он находился в своём собственном временном потоке. Каждый шаг – выверенный, каждый поворот головы – осознанный. Это не была манерность богатого человека. Это была… осторожность хищника.

Моя рука невольно напряглась на стакане с водой. Что-то в нём нарушало привычный порядок вещей, и моё профессиональное чутьё забило тревогу.

Он прошёл мимо столов, кивнул крупье за рулеткой – знакомый жест, значит, бывал здесь раньше. Но я не помнила его лица. А я помнила всех завсегдатаев VIP-зоны.

И тут он посмотрел на меня. Не мимолётно, как большинство мужчин, оценивающих женщину у бара. Нет, его взгляд зацепился за мой, задержался. В этом не было ни флирта, ни праздного интереса. Он смотрел так, как я обычно смотрю на других – изучающе, аналитически. Он сканировал меня.

Я не отвела глаз. Профессиональная привычка не показывать слабость. Но внутри что-то дрогнуло – ощущение, что мои собственные методы используют против меня.

Уголок его рта приподнялся в едва заметной полуулыбке. Он слегка наклонил голову, будто признавая, что наш молчаливый поединок закончился вничью, и направился к бару. Не к моему концу стойки, а к противоположному. Достаточно далеко, чтобы не вторгаться в моё пространство, но достаточно близко, чтобы при желании начать разговор.

– Виски, – произнёс он негромко, обращаясь к бармену. – Без льда.

Его голос оказался глубже, чем я ожидала. С лёгкой хрипотцой, которая бывает у людей, привыкших командовать.

Я отвернулась, делая вид, что сканирую зал, но боковым зрением продолжала наблюдать. Он не доставал телефон, не вертел головой в поисках компании. Просто сидел, держа спину прямо, и неторопливо потягивал напиток, как человек, привыкший к одиночеству.

Но я чувствовала – он тоже наблюдает. И не за игроками, не за крупье.

За мной.

Я отвела взгляд первой, и это меня задело. Нарушение собственных правил – непозволительная роскошь в моей работе. Взгляд снова вернулся к залу, руки расслабленно лежали на стойке, но внутри разворачивалась тревога. Я чувствовала его присутствие физически, будто температура в помещении изменилась на несколько градусов.

Он сделал глоток виски и передвинулся ближе. Не настолько, чтобы это выглядело как попытка знакомства, но достаточно, чтобы нарушить мою невидимую зону безопасности. Периферийным зрением я отметила его руки – ухоженные, но с едва заметными мозолями. Не кабинетный работник, несмотря на дорогой костюм.

– Интересная работа у вас, – произнёс он, не поворачивая головы в мою сторону, словно говорил сам с собой. – Наблюдать за людьми, которые думают, что контролируют ситуацию.

Мышцы моей спины непроизвольно напряглись. Он не спрашивал, кто я. Он уже знал.

– Не понимаю, о чём вы, – ответила я ровным голосом, не выдавая удивления.

Он улыбнулся краем губ, все ещё глядя перед собой.

– Конечно. Просто размышляю вслух.

Наконец, он повернулся ко мне. Его глаза – серые, холодные, но с искрой чего-то неуловимого – смотрели прямо, без обычной для этого места мутной поволоки азарта или алкоголя. Этот взгляд видел насквозь, препарировал. Взгляд человека, который умеет читать других людей так же хорошо, как я.

– Мы с вами похожи, – сказал он тихо. – Оба здесь не для развлечения.

По спине пробежал холодок. Кто он? Проверка от руководства? Конкурент? Или тот самый "крот", которого я ищу?

– Я здесь работаю, – произнесла я нейтрально. – Как и многие другие.

– Не как многие, – возразил он, и в его голосе мелькнула нотка уважения. – Вы видите то, что другие пропускают. Замечаете детали. Анализируете. Я наблюдал за вами.

Эти слова ударили под дых. Я, привыкшая быть невидимкой, оказалась под микроскопом. Роли поменялись, и это выбивало из равновесия. Внутри разрасталось ощущение опасности – тихое, но настойчивое, как тиканье часового механизма под кожей.

– Меня зовут Александр, – сказал он, не протягивая руки. – И я думаю, нам стоит поговорить. Не здесь и не сейчас.

Он допил виски, оставил купюру под стаканом и, не дожидаясь моего ответа, двинулся в сторону игровых столов. Уверенно, без оглядки, словно точно знал, что я не смогу его проигнорировать.

И он был прав. Впервые за долгое время я чувствовала себя не охотником, а добычей. И это ощущение пугало меня больше, чем я могла признать.

Я сделала глубокий вдох, приказывая себе успокоиться. Александр растворился среди игроков, но его присутствие словно осталось со мной – тяжёлое, вызывающее странное напряжение где-то между лопаток. Прикрыла глаза на секунду, восстанавливая профессиональную отстранённость. Этот человек – просто новая переменная в уравнении. Ничего больше.