Я не повернула головы.

– Обычная.

– Для хищницы с таким взглядом? Сомневаюсь.

Эти слова заставили меня посмотреть на него. В его глазах плясали искры – не пьяного веселья, а какого-то острого, почти опасного интереса.

– Вы путаете. Я просто делаю свою работу.

– Как и все мы, – он отсалютовал мне бокалом. – Только ваша работа – видеть насквозь. А моя – не позволять этого.

Я почувствовала, как внутри поднимается что-то похожее на азарт. Это был вызов, замаскированный под светскую беседу.

– Интересная формулировка для… бизнесмена, – последнее слово я произнесла с едва заметной паузой.

Его губы дрогнули в улыбке.

– А вы быстро наводите справки, Екатерина Николаевна.

Он знал моё имя. Полностью. Сердце пропустило удар, но лицо осталось невозмутимым.

– Это взаимно, Александр Борисович.

– Туше, – он слегка наклонил голову. – Знаете, в чём разница между нами?

– Просветите.

– Вы ищете ложь. А я создаю правду, в которую все верят.

Я подняла бровь, не скрывая скептицизма.

– Звучит как определение профессионального лжеца.

– Или хорошего стратега, – парировал он. – Зависит от точки зрения.

Между нами повисло напряжение – не враждебное, а какое-то иное, электризующее воздух.

– Почему я? – спросила я прямо. – В зале полно женщин, жаждущих внимания.

– Потому что вы единственная, кто не притворяется, – ответил он с неожиданной серьезностью. – Даже когда выполняете свою роль.

Я не нашлась с ответом. Впервые за долгое время кто-то видел не мою маску, а то, что за ней. И это пугало больше, чем любая угроза.

– Мне пора продолжать обход, – произнесла я, отставляя стакан.

– Конечно, – кивнул он. – Но мы ещё поговорим, Екатерина.

Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. И что самое странное – я знала, что он прав.

Я наблюдала, как Прокопенко растворился в толпе. Его спина – прямая, походка – размеренная. Человек, знающий себе цену. Человек, не боящийся быть замеченным. И это пугало больше всего.

Странное ощущение не отпускало – будто в моей системе безопасности появилась брешь. Не в казино, а во мне самой. Непозволительная уязвимость. Словно он одним взглядом нашёл все мои слабые места, даже те, о которых я сама не подозревала.

Глотнула воды. Ледяная жидкость не смыла внутренний жар. Мысли путались, перескакивали с рабочих задач на его глаза, его голос, его слова. "Вы единственная, кто не притворяется". Откуда ему знать? Кто дал ему право так легко проникать под мою броню?

Ноги сами понесли меня к комнате наблюдения. Стас удивлённо поднял брови, когда я вошла.

– Что-то случилось?

– Нет, – отрезала я, склоняясь над монитором. – Просто проверяю.

Мои пальцы забегали по клавиатуре. Камера три, камера семь, камера двенадцать. Вот он – сидит за столом, небрежно перебирая фишки. Играет вполсилы, без азарта. Будто просто занимает время.

– Ты его знаешь? – Стас кивнул на экран.

– Нет, – ответила я слишком быстро. – Но он странный. Не вписывается.

– В профиль не вписывается?

– В атмосферу, – уклончиво пояснила я, понимая, что выдаю себя этим нездоровым интересом.

На экране Прокопенко внезапно поднял голову и посмотрел прямо в камеру. Улыбнулся – не губами, глазами. Словно точно знал, что я наблюдаю. Мурашки пробежали по спине.

– Возможно, стоит проверить его более тщательно, – пробормотала я, отворачиваясь от экрана.

– Екатерина, – голос Стаса звучал осторожно, – ты в порядке? Я никогда не видел, чтобы ты так… зацикливалась на ком-то.

Я выпрямилась, натягивая на лицо профессиональную маску.

– Всё нормально. Просто интуиция.

Выходя из комнаты, я чувствовала, как щёки горят от стыда. Интуиция? Нет. Это было что-то другое. Что-то опасное. Этот человек одним взглядом сломал ритм, в котором я существовала годами. Заставил почувствовать то, что я давно похоронила под слоями долга, ответственности и страха.