Маг и Шлимазл Михаил Гинзбург
Глава 1: Гром среди ясного неба (и немного серы)
Небо над портовым городом Кер-Ваном было гнусно-серым, под стать настроению его обитателей. Мелкий, нудный дождь висел в воздухе плотной взвесью, превращая и без того грязные булыжники мостовой в скользкое, чавкающее месиво. Пахло рыбой, гниющими водорослями и тем особым городским ароматом, в котором смешались дым очагов, нечистоты и несбывшиеся надежды.
Шмуэль Липкин, молодой человек с умными, но вечно встревоженными глазами за толстыми стеклами очков, спешил по узкой улочке, прижимая к груди увесистый том в потертом кожаном переплете. Он опаздывал на вечернюю лекцию в синагоге – не потому, что мешкал, а потому, что путь лежал через Рыбный ряд, где вечно толпился народ, а скользкие камни норовили выбить землю из-под ног. Шмуэль не отличался ни силой, ни ловкостью, и каждая такая пробежка была для него малым подвигом. Он думал о хитросплетениях толкований Раши и о том, удастся ли ему выпросить у реб Хаима комментарии к трактату «Бава Кама», когда мир взорвался.
Это не было похоже на обычный гром. Скорее, так мог бы треснуть сам небесный свод, если бы Господь решил пересмотреть условия договора с человечеством. Воздух загустел, налился озоном и чем-то еще – едким, вызывающим слезы запахом серы и паленой шерсти. С неба посыпалась не дождевая вода, а мелкая каменная крошка. Люди на улице замерли на долю секунды, а потом толпа взорвалась паникой.
Крики, визг, топот сотен ног по мокрой брусчатке. Шмуэль, отброшенный ударной волной к скользкой стене дома, выронил драгоценный том прямо в лужу. Очки съехали на нос. Он видел лишь расплывчатые силуэты мечущихся людей, опрокинутые лотки с рыбой, которая теперь барахталась в грязи вместе с незадачливыми торговцами. Где-то совсем рядом рухнуло здание – звук был таким, будто великан с хрустом раскусил сухарь.
Инстинкт самосохранения, обычно дремавший под слоями книжной пыли и талмудических споров, взревел. Шмуэль рванулся, пытаясь бежать против течения обезумевшей толпы, обратно, подальше от порта, откуда, судя по всему, и пришла беда. Но его тщедушное тело было лишь щепкой в этом бушующем потоке. Его толкали, пинали, чьи-то грязные сапоги едва не раздавили ему руку, когда он споткнулся.
«Шма, Исраэль…» – прошептал он, зажмурившись и ожидая неминуемого.
И тут чья-то железная хватка вцепилась ему в воротник рубахи и рывком выдернула из-под ног несущейся толпы. Шмуэль замотал головой, пытаясь проморгаться. Перед ним стоял старик. Очень старый, судя по пергаментной коже и спутанной седой бороде, но с глазами, горевшими неистовым синим огнем. Одет он был в нечто среднее между балахоном ученого и лохмотьями бродяги, перепачканное сажей и чем-то подозрительно зеленым. От старика несло озоном и той самой серой еще сильнее, чем от воздуха вокруг.
– Шляешься тут под ногами, книжный червь! – прорычал старик голосом, скрипучим, как несмазанная телега. – Мозги совсем в фолиантах оставил? Жить надоело?
– Я… я… спасибо, – пролепетал Шмуэль, пытаясь нашарить очки.
– «Спасибо» в карман не положишь, – буркнул старик, но хватку не разжал. Он огляделся по сторонам цепким взглядом хищной птицы. – Так, значит, все-таки рвануло… Мерзкие дилетанты! Предупреждал же гильдию – не лезьте к эфирным потокам без должной подготовки!
В этот момент со стороны порта донесся новый звук – низкий, вибрирующий гул, от которого волосы на затылке вставали дыбом. Небо над гаванью окрасилось в ядовито-зеленые и фиолетовые тона.
– Плохо, – констатировал старик. – Очень плохо. Кажется, кто-то пробил дыру не туда, куда собирался. Придется вмешаться, пока эти неучи не выпустили что-нибудь совсем неаппетитное. А ты… – он снова вперил в Шмуэля свои горящие глаза. – Держись за мной, если не хочешь стать закуской для какой-нибудь твари изнанки. И постарайся не путаться под ногами еще больше!
Старик – маг, это Шмуэль понял сразу, кто еще мог так спокойно рассуждать о «тварях изнанки» посреди хаоса? – развернулся и решительно зашагал сквозь редеющую толпу обратно, к источнику катастрофы. Он не бежал, но двигался с такой уверенностью и скоростью, что Шмуэлю едва удавалось поспевать за ним, скользя по грязи и спотыкаясь.
Они миновали разрушенную таверну, из окон которой валил черный дым, перешагнули через тело стражника в помятой кирасе. Воздух становился все гуще, дышать было трудно. Зелено-фиолетовое свечение над портом пульсировало, и в его неверном свете Шмуэль увидел их.
Из разлома в реальности, зиявшего над причалами кривой, рваной раной, лезли существа. Сложно было описать их форму – они словно состояли из клубящегося мрака, обрывков тумана и острых, как бритва, костяных наростов. Они двигались дергано, неестественно, и издавали звуки, похожие на скрежет стекла по металлу.
Старый маг остановился, вытянув вперед руку. Его пальцы сплелись в сложный знак, и воздух вокруг него затрещал от напряжения.
– Твари хаоса… Грязная работа, – пробормотал он. – Ну что ж, придется убирать. Эй, ты, очкарик! Стой здесь и не отсвечивай!
Маг шагнул вперед, и синий огонь сорвался с его пальцев, ударив в ближайшее существо. Тварь взвизгнула, зашипела и начала распадаться, словно сотканная из дыма. Но их было много. Они волной катились из разлома, игнорируя панику и разрушения, словно ведомые единой целью.
Шмуэль стоял, парализованный ужасом и… странным, неуместным любопытством. Он видел магию. Настоящую, боевую, смертоносную. Это было не похоже на те туманные намеки и аллегории, что он читал в старых книгах. Это была яростная, опасная сила.
Старик сражался отчаянно. Он метал молнии, воздвигал эфирные щиты, бормотал слова силы, от которых у Шмуэля звенело в ушах. Но тварей было слишком много, и они были быстры. Одна из них, похожая на гигантского многоногого паука из теней, обошла мага с фланга и прыгнула.
– Сзади! – запоздало крикнул Шмуэль.
Маг обернулся, успев выставить щит, но удар был слишком силен. Щит треснул, осыпавшись искрами, и когтистая лапа твари полоснула старика по плечу и руке, сжимавшей посох (откуда только посох взялся?). Маг вскрикнул от боли, отшатнулся, но успел послать ответный заряд, испепеливший нападавшего. Однако он пошатнулся, прижимая раненую руку к себе. Кровь темными каплями падала на мокрые камни.
Твари, почувствовав слабость, сомкнули кольцо. Разлом над портом продолжал извергать все новые порции кошмара. Старик тяжело дышал, лицо его стало пепельно-серым.
Шмуэль понял, что сейчас произойдет. Мага убьют. А потом, вероятно, и его. Паника снова сдавила горло. Но вместе с ней пришло и другое чувство – острое, неуместное чувство долга. Этот странный, грубый старик только что спас ему жизнь. Бросить его сейчас? И куда бежать?
Он огляделся. Рядом валялся обломок какой-то вывески – тяжелый кусок просмоленного дерева. Не оружие, конечно, но…
– Эй! Сюда! Мерзость! – что было сил завопил Шмуэль, поднимая обломок. Он понятия не имел, что делает.
Несколько тварей повернули к нему свои безглазые морды. Скрежет усилился. Одна из них, помельче, похожая на чернильную кляксу с шипами, скользнула к нему.
Шмуэль замахнулся и со всей своей невеликой силой ударил. Обломок попал твари куда-то в центр, раздался мерзкий хлюпающий звук, и она отлетела в сторону, распадаясь на ходу. Шмуэль сам удивился.
Его отчаянный вопль и неуклюжая атака дали магу несколько драгоценных секунд. Он пробормотал короткое слово, и земля под ногами тварей вокруг него вспучилась, выбросив фонтан слепящего света. Монстры зашипели, отшатнулись.
– Сюда, идиот! – прохрипел маг, хватая Шмуэля здоровой рукой. – Быстро!
Он потащил его прочь от порта, в лабиринт узких переулков. За спиной слышался скрежет и вой тварей, но они, похоже, больше интересовались зияющим разломом, чем двумя убегающими фигурками.
Они бежали, петляя по вонючим задворкам, пока звуки хаоса не стихли вдалеке. Наконец, маг остановился, тяжело привалившись к обшарпанной стене в глухом тупике, куда едва проникал тусклый свет пасмурного дня. Он тяжело дышал, лицо его было искажено болью. Рана на плече и руке сильно кровоточила, пропитывая темным истлевший балахон.
– Кажется… оторвались, – выдохнул он. – Крепко же меня эта дрянь… приложила.
Он попытался пошевелить раненой рукой, но лишь скрипнул зубами от боли. Магическая сила, еще недавно бушевавшая вокруг него, теперь едва теплилась.
Шмуэль смотрел на него – на кровь, на бледное лицо, на дрожащие руки. Чувство долга, смешанное с остатками страха, не отпускало.
– Вам… вам нужна помощь, – сказал он, поправляя очки. – Лекарь. Или… я не знаю.
Маг криво усмехнулся, обнажив неровные желтые зубы. – Лекарь? Эти шарлатаны с припарками мне не помогут. Тут магия… черная магия тварей хаоса. Обычными средствами не залечишь. Да и посох… проклятье! Кажется, треснул.
Он с горечью посмотрел на свою раненую руку, которой только что держал посох.
– Но… что же делать? – Шмуэль растерянно оглядел грязный тупик.
Маг поднял на него свои пронзительные синие глаза. В них уже не было прежнего огня, только усталость, боль и… что-то еще. Какая-то неприятная оценка.
– А вот тут, книжный червь, ты мне и пригодишься, – сказал он медленно. – Ты мне должен. Жизнью обязан. А долги, знаешь ли, нужно возвращать. Особенно таким… как ты. Придется тебе стать моими руками и ногами на время. Поможешь старику. Долг чести, так сказать. И немного шлимазла для тебя, а?
