Теперь я, кажется, начинал понимать. Лига… Чёртова Лига Вольных Игроков. Неужели Волк впутался в это дерьмо? Но как… Зачем?

Я молчал, не зная, что сказать. Как убедить друга, что он ошибается? Что я – не тот, кого он видит перед собой? Что я… Я просто хотел помочь.

И тут, как гром среди ясного неба, раздался голос Хвостика:

– Брат! Ты что, совсем рехнулся? Это же Лео! Наш Лео! Как ты можешь…

Волк опустил арбалет. Медленно, словно боясь, что он выстрелит сам собой.

– Прости, Лео, – пробормотал он, – прости… Я… Я просто…

– Всё в порядке, – Я медленно, стараясь не делать резких движений, приблизился к столу. – Всё хорошо, старый друг. Я… Я понимаю. Ты напуган. Ты… Но я не «охотник». Клянусь тебе. И я не играю в эти игры.

Волк смотрел на меня… Недоверчиво, затравленно, как раненый зверь. Но в глубине его глаз, кажется, мелькнуло что-то… надежда?

Я протянул ему руку, и он, после секундного колебания, ответил на рукопожатие. Крепко. Судорожно. Словно боясь, что я исчезну, растворюсь в воздухе, как наваждение.

– Прости меня, – повторил он, – прости… Я совсем запутался…

– Ничего, – Я попытался улыбнуться, на этот раз – искренне. – Главное, что мы снова вместе. И… И мы со всем разберёмся. Леопард и Волк, как в старые добрые времена. Ты же помнишь?

Он кивнул, и на его губах появилась слабая, неуверенная улыбка. А затем, словно вспомнив о чём-то, он обернулся к сестре:

– Хвостик! Ты что стоишь, как истукан? Разве не видишь – к нам гость пожаловал! Да ещё какой! Собирай на стол, да поживее!

Она, словно очнувшись от сна, вспыхнула, одарила брата гневным взглядом и выскочила из комнаты.

Волк усмехнулся, глядя ей вслед:

– Совсем взрослая стала… А помнишь, как она за нами таскалась, проходу не давала?

– Помню, – Я тоже усмехнулся, вспоминая детские годы. – И как ты пытался от неё избавиться, да всё без толку.

– Да уж… – Волк вздохнул. – А теперь вот… глаз с неё не свожу. Красавица, а?

Я невольно залюбовался тем, как он произносит эти слова. С какой-то… отцовской гордостью, что ли.

– Да, – ответил я, – твоя сестра… Она прекрасна.

– Вот и я о том же. Жениха ей надо. Хорошего. Надёжного. Чтоб не обижал.

– Я помогу тебе, – пообещал я, – найдём ей самого лучшего жениха в Аквиларии.

– А сам-то ты что ж? – Волк хитро прищурился. – Неужто не приглянулась?

– Волк, – Я постарался придать голосу строгость, – не думаю, что я…

– Ладно, ладно, – перебил он меня, – не кипятись. Шучу я. Но… учти. Она ведь в тебя… того. С детства. Так что… Будь осторожен, ладно? Не давай ей ложных надежд. Прошу тебя, как друга.

Я кивнул, понимая, что это – серьёзно. Очень серьёзно.

За столом, накрытым на скорую руку, но всё же с явными признаками былой роскоши (серебряные приборы, тонкий фарфор, хрустальные бокалы), Волк, немного успокоившись, рассказал мне свою историю.

После смерти матери (она умерла, когда Хвостику едва исполнилось пять лет) дела у старого графа де Али пошли наперекосяк. Он и раньше-то не был, скажем прямо, гением коммерции, а тут… Несколько неудачных вложений, какие-то сомнительные сделки, а потом – болезнь. И вот, в один прекрасный день (вернее, – ужасный), Волк и его сестра остались сиротами, с полуразрушенным замком, кучей долгов и… громким именем, которое, увы, не стоило и ломаного гроша.

Молодость, энергия, вера в себя… Всё это могло бы помочь Волку выкарабкаться, если бы не… Да, если бы не ОНА. Прекрасная, надменная, коварная… Имя её я, кажется, так и не запомнил. Да и неважно это. Важно то, что Волк влюбился. Влюбился, как мальчишка, без памяти, без оглядки. Он осыпал её подарками, писал ей стихи (довольно посредственные, надо сказать), устраивал в её честь балы и фейерверки… А она… Она смеялась над ним. Открыто, нагло, безжалостно. Она предпочла ему какого-то жирного, лысого банкира, который был старше её отца и, к тому же, женат. Но – богат. Баснословно богат.