Леди Даяда и кот Баюн Анастасия Бекей

Не спи под старым дубом. Никогда не спи под старым дубом. Иначе кот Баюн спустится с ветвей, и разорвет твою плоть на части.

Разорвет тебя на кусочки…

Разорвет…

* * *

По телу проходит электрический импульс, который выдергивает из странного сна. Она поднимает руки и подносит их к лицу: даже в беспросветной тьме удается разглядеть белеющие пятна ладоней. Становится чуть легче – это просто страшный сон, не более.

Просто сон. Он ничего не значит. Бояться не стоит.

Девушка поняла, что уже не уснет, поэтому недолго думая встала с кровати, которая пахла свежим сеном, и подошла к окну, где на раме накануне вечером пристроила тонкую свечку. Там, снаружи, беспробудная и очень черная ночь, настолько темная, что, казалось, дом находился на дне глубокого колодца, столь глубокого, что можно было бы увидеть звезды на небе даже в разгар самого ясного дня.

– Опять кошмар-р прис-снился? – раздалось из угла. Девушка чуть повернула голову и заметила, как в свете разгоравшейся свечи, двумя зелеными запятыми, мелькнули глаза.

– Да. Снова тот же. – Ответила девушка, откидывая назад длинные, до пояса, волнистые светлые волосы, и ставя свечу на стол, расположенный у окна.

– Ну а что ты хо-очешшь, завтра ночь Ивана Купалы. Пойдешшь?

Девушка ежится и качает головой.

– Нет. Не люблю костры, ты же знаешь. Да и помнишь же, наверное, чем все однажды закончилось.

– О дааа, – усмехнулись из угла, – за тобой тогда пол ночи с вилами и факелами гонялись, как уж такое забыть.

– Чего в углу сидишь? Выходи на свет.

– Хор-рошо.

В круг света выступил огромный черный кот с круглыми, как блюдца, зелеными глазами. Он сладко потянулся, потом выгнул спину, и гордо прошествовал поближе к столу. Запрыгнул на свободный стул и уставился, не мигая, на девушку.

– Может хоть покор-рмишь, раз из моего угла меня вытащила?

Девушка кивнула, встала со своего места, подошла к большой белой печке и вытащила горшочек. Кот облизнулся, жадно следя за ее действиями. Когда на столе перед ним оказалась тарелка с мясным рагу, он приступил к еде, не забыв сперва бросить благодарный взгляд на девушку.

– Даядушка, – промурлыкал он, когда с угощением было покончено, – ты великолепна, с тобой жить – одно удовольствие!

Девушка улыбнулась, а кот принялся умывать лапкой мордочку.

– Ты покушал в неурочное время, так что теперь ты мой должник, – хитро усмехнулась она.

Кот отвлекся от своего занятие и с укором на нее посмотрел.

– Вот так и знал-л, что без этого не обойдется.

Даяда пожала плечами.

– Я без тебя не справлюсь.

– Ладно, – мурлыкнул кот, – что хочешь за свое прекрасное мясное рагу?

– Чтобы ты сходил со мной к Вельнице утром.

Кот фыркнул.

– И зачем же?

– Хочу попросить ее не топить завтра людей на речке.

– А с чего бы ей нас с тобой слушать? – засомневался кот. – Она девушка вспыльчивая, импульсивная, вечно грустная, одна ей ра-адость – зазевавшихся за ноги хватать, да под воду утаскивать. Тем более ночь такая завтр-ра, кр-расивая.

– Да просто и так все не спокойно в деревне, – вздохнула Даяда и принялась двигать пустую тарелку по столу, – того и гляди снова к нам нагрянут… И урожай в этом году скудный был…

– Тебе-то чт-то? – удивился кот. – Эх, прикипела ты к людям. А зря. Предают они все. И тебя предадут. Не может у нас, нечисти, быть друзей среди смертных. Не получается из этого никогда ничего хорошего.

– Но меня пока никто не обижал, – возразила Даяда, отставляя тарелку в сторону, – наоборот, относятся хорошо. За помощью обращаются.

Кот покачал пушистой мордочкой.

– Это лишь пока так. А узнай они кто ты на с-самом деле, мигом бы снова за вилы схватились, да хату твою сожгли бы дотла, а пепел потом на горе Семияге развеяли. – Увидев, что девушка грустно опустила голову, кот добавил, – не грус-сти, Даяда. И послушай моего совета, я тебе плохого никогда не скажу и не пожелаю: не говори никому о себе никогда. До последнего свою тайну храни.

Девушка кивнула.

– А к Вельнице я схожу с тобой, так уж и быть. – Продолжил кот. – Только ничего не обещаю, злобная она в последнее время.

Даяда грустно вздохнула.

– Неудивительно. Родители ее недавно умерли.

– А Вельница-то откуда узнала об этом?

– Я ей сказала… в прошлый визит.

– Ох, Даяда, – покачал головой кот, – ну что же ты так неос-смотрительно.

– Она имела право знать.

– И чего ты этим добила-ась? Озлобила девку. Она и так-то не отличалась спокойным нравом, но раньше хоть грус-стила только, да пакости устраивала иногда. А теперь что завтра будет, представляешь?

– Вот поэтому я и хочу с ней поговорить, убедить не зверствовать в праздник.

– Пос-смотрим, что можно сделать с этим.

– Спасибо, дорогой. А теперь пора снова попробовать поспать.

Кот кивнул и спрыгнул со стула, чтобы вернуться в свой темный угол. А Даяда задула свечу, которая почти прогорела, и попросила у всех сил быть к ней чуточку милосерднее, и не насылать кошмаров в остаток ночи.

* * *

Утром, как только рассвело, местный конюх Иван выглянул в окно и увидел уверенно идущую по деревне Даяду, которая спешила в сторону реки. Рядом с ней семенил ее огромный черный кот, которому эта слегка странная девушка что-то говорила.

Конюх проследил за девушкой взглядом и покачал головой: во всей деревне знали, что она немного чудная. Но для него Даяда была чем-то особенным, не просто странной жительницей из дома на холме, а будто гостьей из других миров.

К сожалению, или к счастью, конюх не догадывался насколько сильно он в этом был прав.

* * *

У реки оказалось безлюдно: лишь ветер трепал маленькие деревца на берегу, стремящиеся вырасти, несмотря ни на что. Даяда подошла поближе к воде, к той части большой реки, где у берега качались камыши. В этом месте был мягкий песочный берег, по которому жители заходили в воду, и именно там, в эту ночь, их поджидала бы погибель.

Кот уселся на травку и повел шерстяной головкой в сторону камышей.

– Там пряч-чется, шельма, – мяукнул он.

– Вельница! – позвала Даяда, подходя ближе к воде. – Привет! Это я.

Где-то в камышах плеснулась вода, но на зов никто не вышел.

– Ну давай поговорим, – попросила девушка, – ты же понимаешь, что я не уйду отсюда без разговора.

Снова ничего. Кот насмешливо посмотрел на Даяду.

– Не хочет меня слушать, – вздохнула девушка. – Ну что за дела, Харончик.

– А ты ей пригрози, – посоветовал кот.

Даяда нахмурилась и снова повернулась в сторону камышей.

– Если ты не выйдешь, – серьезно и вкрадчиво сказала девушка, – то я вскипячу воду в этой реке, и ты сама выбросишься на берег, чтобы не свариться!

Раздался еще один всплеск, но на этот раз он был больше. Через пару секунд из воды показалась девичья голова с нежно-голубыми волосами. Бледное лицо, огромные синяки под глазами – вид у нее был уставший, больной, что, правда, никак не преуменьшало ее красоты. В девушке было что-то чарующее. И опасное.

– Чего сразу угрожаешь? – обиженно протянула она. Высунулась по пояс. Белое длинное одеяние, мокрое от воды, прилипло, четко вырисовывая каждый изгиб девичьего тела. Вельница перекинула длиннющие волосы со спины вперед, и вышла из воды, отжимая их руками. – Злая ты стала! – заявила она, присаживаясь на траву. – Привет, Харон.

Кот кивнул в ответ.

– Надо поговорить, – сказала Даяда, садясь с русалкой рядом. – Про сегодняшнюю ночь.

– А что ночь? – Вельница хитро на нее посмотрела. – Ночь Ивана Купалы. Будто сама этого не знаешь.

– Все так. И сегодня к тебе в гости явятся жители деревни, чтобы, по традиции, пустить по воде венки, искупаться… Могу я тебя попросить сегодня удержаться от превращения живых людей в бледных утопленников?

Вельница дернула плечом.

– Попросить ты можешь. Но с чего взяла, что я буду тебя слушать?

– Я же всегда к тебе хорошо относилась. Про родителей рассказала. Мази тебе носила. Уж могу же я просить и от тебя что-то в ответ. Тем более не так это и сложно.

– Ну-ну, ты просишь меня удержать мою сущность в узде. Легко тебе сказать. А мне каково будет наблюдать за всем этим шабашем из камышей? Нет, Даяда, не смогу я удержаться. Выше это моих сил. Против природы не пойдешь ведь, сама знаешь, – и русалка хитро посмотрела на девушку. Даяде этот взгляд не понравился – хоть она и относилась ко всей нечисти хорошо, рангом была всяко повыше.

– Тогда на мою благосклонность можешь больше не рассчитывать.

– Что мне она… – пробормотала Вельница, – когда тут такие дела творятся…

– Ты про что? – мурлыкнул Харон.

– Слухи по подводному царству ходят, – ответила русалка, – что намечается что-то очень важное, глобальное… Что-то скоро случится, и уж тебе тогда точно будет не до моих мелких пакостей.

– О чем ты говоришь? – напряглась Даяда.

– Да поговаривают, что в горе Семияге камень перерождающий нашли, – пробормотала Вельница, – да не просто перерождающий, а меняющий сущность. Все мы, нечисть, ведь мертвые. Кто-то дольше, кто-то не так давно, но суть одна. С помощью этого камня можно не просто силу огромную получить, но и существо свое изменить. Здорово, правда?

– Да слухи это все, – произнес Харон, поболтав лапкой в воздухе, – всегда про этот камень легенды ходили, но это всего лишь легенды. Нет в них правды.

– А если есть? Что если его действительно нашли? Ты вот, например, мог бы снова стать человеком.