Харон насмешливо посмотрел на Вельницу.

– Я всегда был котом, глупая.

– Что, правда? – расстроилась русалка. – А я думала, что тебя за какой-то проступок в кота обратили, ну там на триста лет или что-то вроде того.

Кот фыркнул, вложив в этот звук все свое пренебрежение и отношение к умственным способностям Вельницы. А Даяда задумалась.

– Даяда, если ты пообещаешь мне узнать правду про камень, то я не буду сегодня никого топить. – Русалка склонила голову набок и улыбнулась. Волосы слегка съехали на лицо, частично его закрыв. На девушку уставился один прозрачный глаз с мутным зрачком. – А коли не поможешь, – продолжила Вельница, – то всех до единого утопить попытаюсь. И не только этой ночью. И не только я. – Русалка самодовольно хмыкнула.

– Не боишься, что правда в реке сварю? – прищурилась Даяда. Харон рядом принялся недовольно помахивать хвостом.

– Мне все одно, – махнула рукой Вельница, – я же не живу, существую, нечистью поганой, мертвой, что мне твои угрозы. Со мной справишься – так другие деревню со свету сживут. А мне… мне терять нечего.

Какое-то время Даяда молчала – угрозы русалки были брошены таким равнодушным тоном, что девушка понимала – она не лжет, не хвастается. Ну вот и что в такой ситуации делать прикажете?..

– Откуда же мне все это выяснить, про камень? – нахмурилась Даяда. – Нет у меня властных друзей и знакомых. А мелкая нечисть и сама всей правды никогда не узнает. Только слухи да сплетни будет пересказывать.

– Да есть один, кто может тебе лишь истину поведать, – хихикнула Вельница. К ней вернулось благодушное расположение духа.

– И кто же это?

Русалка бросила быстрый взгляд на Харона. Тот встал и выгнул спину.

– Баюн это, – пробормотал он недовольно.

Даяда шла по полю, неистово отталкивая от себя налившиеся колосья. Высоко в небе стояло солнце, воздух был прогретым и теплым, но девушка ощущала себя словно в леднике. Все внутри противилось, кричало, билось…

Даже зная, что у нее совсем нет выбора, она пыталась это делать… Противиться…

За ней, по проделанной «дорожке» семенил Харон. Он выглядел довольно умиротворенно, и раздраженный вид подруги кота не пугал.

– Не пойду я к Баюну! – в ярости крикнула она. – Ни за что не пойду! Особенно после таких снов!

– Но ты ведь пообещала Вельнице.

– Только чтобы защитить деревню! У кого-то другого попробуем все выяснить.

– Да у кого же? Только один лишь Баюн всей правдой этого мира ведает. И всех других миров тоже. Нет на свете никого больше, кто тебе все сможет рассказать.

– У всех спросим, глядишь картинка и сложится.

Даяда вдруг резко остановилась, а кот, не успев затормозить, налетел ей на ноги и протестующе зафырчал.

– Чего встала столбом? – недовольно воскликнул он. – Чуть усы об твои ноги не пер-реломал!

– Впереди…

– Что там? Я, конечно, больше обычного кота в несколько раз, но ростом все равно не с человека. Я не вижу! Тут колосья почти с тебя по высоте!

– Там лес.

– И что?

– А кто в лесу живет?

Харон фыркнул.

– Да кто там только не жи-ивет! Можно чуть-чуть конкретнее, мрр?

– Кое-кто, кто с Вельницей в далеком родстве, – намекнула Даяда. Ее настроение стало стремительно улучшаться. Может и правда можно было бы обойтись без похода к огромному коту-людоеду, про которого до сих пор ходили по деревням страшные сказания да легенды?

– А, мавки, – отозвался Харон и потрогал лапкой усы, словно действительно была вероятность, что он их мог сломать. – Только ты не надейся особо на них, проку никакого не будет. Они еще более глупые, чем речные утопленницы. Если и услышат где правду, все равно переврут. Тем более большая часть мавок – дети.