– Почему не успокоишь его? – спросила Эли.

– Разве я сумею?

– Конечно. Ничего сложного… наверное.

– А ты умеешь обращаться с детьми? Научишь меня? А то Нора все время занята, мальчишкам не до того, а Сомберт всегда один.

– Я… сама не особо умею. Точнее я не помню, умею я или нет.

– Как это?

Эли пожала плечами. Откуда ей знать как. Вот и сейчас Кармели стоит перед ней, хлопая глазами и сжимая в руках куклу. И ужасно напоминает ей кого-то. А кого, Эли понятия не имеет.

В ту ночь ей приснилась какая-то ерунда. Будто бы она гуляла по красивым, украшенным золотом и цветами комнатам огромного дома. Вокруг были колонны, мраморные статуи и зеркала, много зеркал. В отражении она видела какое-то яркое разноцветное пятно, проплывающее мимо. Ей было хорошо и спокойно, но потом она услышала детский плач. Она пошла на этот звук и оказалась в красивой спальне с тяжелыми бардовыми занавесами на окнах, тканными обоями, расшитыми золотом и огромной периной на постели с красным балдахином. Посреди спальни стояла детская кроватка, укрытая розовым шелком. В ней плакал ребенок. А рядом сидела женщина в черном платье и чепце с белым кружевом.

– Что за крик? – спросила Эли.

– Снова горячка. – сказала женщина. – Уже послали за доктором. Надо бы сообщить королеве. Но как оставишь малышку одну в таком состоянии?

– И что же некого послать за ней?

– Некого. Здесь только стража. Остальные разыскивают доктора и готовят ванну с травами.

Истошный крик становился просто невыносим.

– Пусть она замолчит. – сказала Эли, невольно сдвинув брови, – Этакий ор будет слышно даже из моей любимой гостиной.

– Она не замолчит, если не позвать ее мать. Только у нее на руках, она затихает. А королева сейчас в тронном зале, участвует в приеме иностранных послов.

– Ну сходи за ней. Я побуду здесь. Но только минуту.

Женщина покинула комнату практически бегом. Эли осталась наедине с маленьким орущим существом. Это ее ужасно раздражало. Она встала рядом с кроваткой и посмотрела на красное от слез лицо младенца, завернутого в розовую ткань. Не смотря на недовольство, в душе ее шевельнулось что-то похожее на теплоту. Она протянула руки и взяла ребенка на руки.

– Ну не плачь, маленькая, баю-бай. Закрывай глазки и засыпай. Во сне и болезнь пройдет. И дядя доктор скоро придет. – Она покачала ее на руках. – И что я делаю? – с раздражением сказала она, но не могла остановиться.

Послышался топот ног. В комнату забежала девочка в красивом платье в оборочках и светлыми кудрями. Дверь за ней так захлопнулась, что чудом не развалилась от такого удара. Ребенок начал вопить еще сильнее, а вошедшая девочка, взволнованно уставилась на это зрелище.

– Она снова плачет! Я так боюсь, когда она плачет! – воскликнула она.

Эли бросила на нее недовольный взгляд.

– Чем причитать, лучше бы разыскала свою мать, да побыстрее. А то нянька, наверное, заблудилась где-то по дороге. А я должна тут успокаивать эту малявку, будто я прислуга какая-нибудь.

– Не злись. Сейчас я ее найду.

Девочка метнулась к двери. Но тут же прибежала обратно.

– Дверь не открывается.

– Конечно. Ты ее захлопнула так, что весь дворец слышал. Наверное, замок сломала.

– Что теперь будет?

– Ничего. Кричи охрану. Я не собираюсь тут сидеть целый день.

Эли говорила все это, чувствуя нарастающую злобу, но не прекращала укачивать младенца в своих руках. По резкому запаху она вдруг поняла, что надо бы сменить пеленки.

– Только не это… – произнесла она, поморщившись. Но делать нечего, иначе крик никогда не прекратится. Эли послала девочку за чистой одеждой для младенца. Нехотя переодела ребенка и сунула грязные пеленки в руки своей помощницы.