Кровавый мотылёк. Книга 2. Тень Дэрила Кроу Сандра П.

«– Он стал тенью…..но даже тень порой излучает свет….»

Глава 1. Грешная девочка

Лето 1964 года, округ Честерфилд

Мэй Даггетт жила в доме, где каждую ночь звучали крики. Отец пил и поднимал руку, соседи сторонились, а мать давно исчезла из её жизни. В семнадцать лет Мэй уже не мечтала – она просто хотела выжить.

С Ричардом Кроу всё произошло быстро. Он был сыном местного бизнесмена, приехал на лето – помочь дяде с бумагами. Богатый, вежливый, ухоженный. Она – бедная, с потухшими глазами и ободранной обувью. Никто не верил, что это возможно. Даже она сама. Но роман вспыхнул. Они встречались втайне, скрываясь от чужих взглядов. Она впервые чувствовала, что кому-то нужна. Осенью она забеременела. Ричард сначала испугался. Потом пообещал, что будет рядом. Говорил, что они всё устроят, что всё будет хорошо. Он сделал ей предложение, привёз кольцо, говорил, что любит. Мэй поверила. Ей хотелось верить.

Беременность проходила тяжело. Она часто лежала в темноте, держась за живот и шепча, что будет хорошей матерью. Она надеялась, что ребёнок спасёт её от той боли, в которой она жила всю жизнь. Но когда Дэрил родился, надежды рухнули. Мальчик появился на свет с уродливым, глубоким шрамом, пересекающим пол-лица. Будто кто-то заранее хотел наказать его ещё в утробе. Медсёстры переглядывались. Врач промолчал. А Ричард… он стоял молча, в глазах его была паника, растерянность, отвращение.

На следующий день он исчез. Через неделю пришло письмо от адвоката. Ричард Кроу отказался от ребёнка и предложил «помощь» – одним единственным чеком. Больше она его не видела.

Слухи об уродливом младенце разлетелись по городу. Кто-то шептал, что это проклятие. Кто-то – что она ведьма. Люди обходили её стороной. Мэй осталась одна.

С младенцем, который кричал ночами. С лицом, которое невозможно было не замечать. С глазами, в которых она всё чаще видела не невинность, а упрёк. С каждым днём в ней что-то гасло. Любовь обернулась холодом. Надежда – яростью.

Она назвала его Дэрил.

И с этого дня он стал напоминанием о всём, что она потеряла.

Глава 2. Проклятый ребёнок

Дом, в котором рос Дэрил, был холодным и мрачным, несмотря на яркое солнце за окнами. Мэй не была матерью, которая дарит тепло – она стала источником боли и страха.

– Ты – проклятие для меня! – кричала она, хватая мальчика за плечо с такой силой, что он закашлялся. – Ты разрушил мою жизнь! Моё прекрасное будущее! Если бы не ты, у меня была бы семья… настоящая семья! А теперь всё – в руинах из-за твоего уродливого рождения!

Дэрил молчал, глаза наполнялись слезами, но он не решался взглянуть в её холодные глаза. Он просто хотел, чтобы это закончилось.

– Сколько я терпела! – продолжала Мэй, голос дрожал от злости и горечи. – Но больше не могу! Ты – лишь пятно, которого нельзя смыть!

Она ударила его по щеке. Боль жгла, но хуже была душевная рана – слова матери, от которых хотелось исчезнуть.

В эти моменты мальчик чувствовал себя не ребёнком, а ошибкой, живым доказательством несчастья. Позже, когда Мэй снова поднимала на него руку, он уже не плакал – просто замыкался в себе, копя внутри тьму и холод.

Дни шли, а дом становился всё более невыносимым местом. Мэй всё чаще возвращалась поздно – запах спиртного и чужих мужчин прилипал к её коже, а голос становился грубее, жёстче.

Однажды вечером, когда дождь барабанил по разбитым окнам, Мэй, шатаясь, вошла в дом. Она бросила сумку на пол и села на скрипучий стул, тяжело дыша, глаза блестели от слёз и злости. Дэрил, спрятавшись в углу кухни, наблюдал за ней, сжимая кулаки.

– Почему ты не плачешь? – резко повернулась она к нему, глаза горели гневом. – Почему ты не ревёшь, как нормальные дети?

Мальчик молчал, боясь выдать хоть каплю своей боли.

– Ты даже не чувствуешь боли, да? – насмешливо произнесла Мэй, голос дрожал от злости. – Ты просто урод. Этот шрам – проклятие. Ты разрушил всё. Мою жизнь, нашу семью… Всё пошло к чёрту с твоим появлением.

Она резко поднялась, схватила Дэрила за руку и поволокла в темную комнату. Его ладонь горела от её сжатия.

– Хочешь есть? – спросила она, и в её голосе не было ни капли заботы. – Ты не заслуживаешь ничего.

Дэрил с трудом сдерживал слёзы, но внутри всё калечило – боль и одиночество.

В ту ночь Мэй ушла из дома, оставив его одного.

Прошло несколько месяцев. После очередной изнуряющей ночи в баре, наполненной запахом пива и сигарет, Мэй вдруг почувствовала странное движение внутри себя – лёгкие толчки, которые невозможно было игнорировать. Она узнала: она снова беременна. Это была неожиданность – в её жизни не было места для надежд.

Беременность протекала тяжело, но через девять месяцев на свет появился мальчик – с тёмными волосами и светлыми глазами, которые словно светились в темноте. Мэй назвала его Рэймонд – Рэй – как маленький свет в её мрачном мире, тот самый, который мог осветить даже самые тёмные уголки души.

Роды прошли тяжело, без поддержки. Мэй держала малыша на руках и впервые почувствовала что-то похожее на надежду.

– Ты – мой свет, – шептала она, глядя на крошечные пальчики. – Ты – всё, что у меня осталось.

С тех пор Рэй стал для Дэрила не просто братом – он был тем лучом света, который боролся с тьмой внутри них обоих. В своих тайных записках Дэрил рисовал мотыльков – символ свободы и надежды, которые он хотел найти, но так и не смог. Мотыльки были его тайным языком, его защитой от мира, который отверг его ещё с первого вздоха. Дни и ночи сливались в один бесконечный кошмар. Дом продолжал рушиться под тяжестью горя и боли, но между Дэрилом и Рэем возникла невидимая связь – тихая, но крепкая. Рэй был для Дэрила маленьким светом в темноте, тем, кто не отвернулся и не предал.

Когда Рэй учился делать первые шаги, Дэрил уже начал понимать, что мир к нему суров и несправедлив. Его шрам притягивал взгляды и порождал только ненависть и страх. Но в моменты, когда рядом был Рэй, сердце мальчика хоть на миг наполнялось теплом.

Одной ночью, укрывшись старым одеялом в углу заброшенной комнаты, Дэрил достал свой тайный блокнот – исписанный странными символами и рисунками мотыльков. Он аккуратно обвёл одним пальцем причудливый контур насекомого и прошептал:

– Мотыльки не боятся тьмы. Они летят к свету, даже если он кажется далёким. Я тоже хочу лететь, Рэй… но пока что я заперт в этом доме, в этом теле.

Рэй, лежащий рядом, тихо ответил:

– Ты не один, Дэрил. Я с тобой. Всегда.

В эту ночь между двумя мальчиками укрепилась невидимая нить – не только крови, но и надежды, что когда-нибудь всё изменится. Рэй был светом, Дэрил – тенью, но вместе они были целым.

Дэрил рос в тени постоянного страха и одиночества. В школе он был тихим и замкнутым, но темные тучи над его головой не оставляли сомнений – внутри что-то бурлило. Учителя предпочитали не замечать его пристальный взгляд, когда он стоял у окна и смотрел в даль там, где, в километре от школы находилось старое кладбище. будто там искал ответы. Одноклассники же сторонились, пересказывая между собой шепотом слухи о «уродливом мальчике с шрамом», который ходит по коридорам словно призрак.

Первый раз он сорвался на одноклассника в пятом классе. Томми, громко хваставшийся перед всеми, что собирается в выходные на рыбалку, споткнулся возле Дэрила и уронил коробку с учебниками. Вместо извинений Томми злобно крикнул:

– Урод! Посмотри на себя, никто тебя не любит!

Дэрил молчал, но в груди закипела буря. Когда Томми повернулся спиной, Дэрил толкнул его в плечо так сильно, что мальчик упал на землю.

Учительница, проходившая мимо, лишь строго сказала:

– Дэрил, держи себя в руках. Не устраивай сцен.

Но никто не стал разбираться, почему это произошло.

Дома Мэй повторяла одно и то же: «Ты урод, и тебя никто не хочет». Эти слова врезались в сердце мальчика и отпечатались в его душе.

Со временем Дэрил всё больше интересовался тем, что для других было запретной темой – смертью. Он находил старые книги в библиотеке, листал страницы с изображениями анатомии, и втайне наблюдал за птицами, которые разбивались о стекла.

Однажды на уроке биологии он тихо спросил:

– Почему люди умирают? Можно ли это остановить?

Учительница, немного растерявшись, ответила:

– Это естественный процесс, Дэрил. Нужно принять это.

Но он не мог принять. Его мысли кружились вокруг тьмы и боли, которые казались единственным настоящим. Рэй, видя брата таким, пытался отвлечь его игрой и смехом, но знал – где-то глубоко внутри у Дэрила скрывается что-то, что не поддаётся контролю.

И вот наступил день, когда тьма внутри Дэрила вырвалась наружу.

Школьный звонок прозвенел давно, а класс был погружён в обсуждение домашнего задания. Рядом с Дэрилом сидел Джейсон – мальчик, остававшийся пару раз на второй год. Он всегда старался унизить тех, кого считал слабыми. Джейсон заметил, что Дэрил дергается и тяжело дышит, и решил подыграть своей злости.

– Эй, урод! – прошипел он. – Что, опять смотришь на кладбище, как будто там твоя мать шлюха и твой выродок брат?

Смеясь, он толкнул Дэрила в плечо. Это было последней каплей. Дэрил внезапно вскочил и схватил Джейсона за горло. Класс замер в ужасе. Учитель, поспешивший на помощь, с трудом оттащил его, приговаривая:

– Дэрил! Хватит! Ты потерял контроль!

На следующий день из школы позвонили Мэй. Она, как всегда, была в баре, её голос был громким и раздражённым.