– Что случилось с моим сыном? – спросила она, не скрывая раздражения.

– Он напал на одноклассника, – спокойно ответила директор. – Мы беспокоимся. Это уже не первый инцидент.

– Он же урод! – воскликнула Мэй, ржущим голосом. – Сам виноват!

– Но это ребёнок, – попыталась мягче директор. – Ему нужна поддержка.

– Поддержка? – Мэй засмеялась. – Я устала от этого проклятия. Вы думаете, мне есть дело до него?

После звонка она бросила трубку и сделала несколько глотков из бутылки, стоявшей рядом.

Позже в ту ночь Мэй ворвалась в комнату, где спали братья.

– Ты испортил мою жизнь! – кричала она на Дэрила, хватая его за волосы и прижимая к стене. – Этот шрам разрушил всё, что у меня было. Ты – моё проклятие!

Рэй встал между ними, пытаясь защитить брата, но Мэй оттолкнула его с такой силой, что тот упал на пол. Её глаза были безумны, а голос – холоден как лёд.

С того момента дом стал ещё более пустым и холодным. Мэй всё чаще уходила, погружаясь в алкоголь и темные компании, оставляя детей наедине с их страхами и тенями.

Однажды, когда Дэрил сидел на полу своей комнаты и рисовал мотыльков в блокноте, Рэй тихо подошёл и сел рядом с ним.

– Ты опять рисуешь мотыльков, – улыбнулся Рэй. – Почему они для тебя такие важные?

– Они летят туда, где свет, – ответил Дэрил, не отрывая взгляда от листа. – Я хочу быть свободным.

Рэй положил руку ему на плечо.

– Ты не один, Дэрил. Мы вместе. Я – твой свет, ты – моя тьма.

В тот момент между ними возникло молчаливое обещание – всегда поддерживать друг друга, несмотря ни на что.

В один из редких солнечных дней братья играли в прятки во дворе. Дэрил спрятался в старом сарае, где обычно никто не заходил. Рэй, ища брата, тихо прошёл мимо, заметив тень Дэрила с блокнотом в руках.

– Я тебя нашёл! – радостно сказал Рэй, и оба засмеялись.

– Ты самый лучший брат на свете, – прошептал Дэрил, прижимаясь к Рэю.

В эти мгновения они были просто детьми, не знавшими боли и одиночества.

Но даже в этих редких светлых моментах темнота всегда была рядом.

Однажды ночью Дэрил проснулся от кошмара – мать кричала, а его тело разрывал страх и боль. Рэй почувствовал тревогу брата и тихо вошёл в комнату.

– Всё хорошо, – шепнул он, взяв Дэрила за руку. – Я рядом, ты в безопасности.

Маленькая рука Рэя была якорем, удерживающим Дэрила в настоящем. Когда Мэй уходила из дома на несколько часов, Рэй ложил свою маленькую ладошку на руку брата.

– Ты мой брат, – сказал он тихо. – Я всегда буду с тобой.

Их связующая нить была крепче любого ужаса и боли.

Каждый вечер перед сном они рисовали мотыльков на бумаге и отпускали их в окно – как символ надежды и мечты о лучшей жизни.

– Когда-нибудь мы улетим отсюда, – говорил Рэй.

– Да, и больше никто не сможет нас сломать, – отвечал Дэрил.

Но вскоре Мэй стала всё сильнее погружаться в тьму – терять контроль над собой, всё чаще возвращалась домой пьяной, с чужими мужчинами, а её злость и ненависть превращались в острую угрозу для братьев.

И именно в такой дом, где каждый день был битвой за выживание, вплеталась их непрекращающаяся, светлая связь – единственное спасение и смысл.

Глава 3. 3 июня 1972 года

Дэрилу было девять, Рэю – шесть. Дом окутывала тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием Мэй, сидевшей на порожке кухни, с бутылкой дорогого вина рядом. Она уже не помнила, откуда взяла эту бутылку, но теперь это не имело значения – алкоголь расплывался по венам, а в голове царил хаос и пустота.

Вдруг тишину разорвали резкие звуки – разбитое стекло, скрип и грохот. В дом ворвались двое мужчин. Один – высокий, в черной кожаной куртке с эмблемой бойцовского клуба, другой – в плотной темной толстовке, лицо частично закрывала маска, скрывавшая рот.