Запустив сонного Батона в квартиру, Камилла схватила первый попавшийся зонт и выскочила назад, на улицу. Эрнес как раз вылез из машины, и они, приютившись вдвоём на сухом пятачке под козырьком, проводили глазами «Ниву» до угла.

В подъезд не зашли, справедливо рассудив, что гулкое эхо, разлетающееся по лестничным маршам, предстоящему разговору ни к чему. Дождь же шумел сродни оркестру: бурлил в водостоках, стучал по крышам, журчал бегущими по асфальту ручьями; его симфония топила в себе все сторонние звуки.

Целый день Камилла избегала темы нечисти. Сперва из-за присутствия Матвея, на которого она украдкой поглядывала при любой возможности и не хотела перед ним опозориться, потом из-за твердолобости Эрнеса. Спорить Камилла не любила, ведь никогда не умела складно подбирать аргументы. Вероятно, у неё не получилось бы на пальцах доказать трёхлетке, что дважды два – четыре. Однако иного варианта, нежели ввязаться в спор, она не видела. Семечко старой веры, что посеяла в её разум прабабушка, давно укоренилось и дало росток, и теперь настало время подсадить его в голову Эрнеса. Происходило нечто плохое, – в этом Камилла не сомневалась. Пока что им чудом удавалось разминуться с нечистью, но везение не будет длиться вечно.

– Всё началось прошлым летом, – не определившись, спрашивает она или утверждает, сказала Камилла. Она стояла к Эрнесу вполоборота, чтобы не встречаться со скептическим взором, и потому смотрела на дрожащую под ливнем яблоню. – Марину тогда чуть не утопила русалка. Ты же тоже об этом подумал, да? Вид у тебя был, будто ты на ставках все деньги проиграл.

– Я не верю в русалок, но… Не понимаю, зачем купаться, если плавать не умеешь. Наверное, Марину заманили в воду. Глянуть бы на Настин рассказ. Он мог бы многое прояснить. Например, почему всё хранилось в секрете? Настя не боялась шутить, что Марина чуть не утонула. Получается, там произошло что-то ещё. Что-то похуже.

– Папа упоминал магию… – Камилла резко повернулась к нему. – Вдруг Настя с Мариной провели какой-то обряд – или влезли в чужой, – и поплатились за пробуждение Нави? Поэтому Настя в секту и вступила, чтобы её прикрыли духовным щитом. Образно, конечно.

– Ну, или они тоже надышались ядовитыми парами. – Эрнес вздохнул и потёр веки. – Хотя после «совпадений» именно эта версия кажется более нереалистичной. По логике, чтобы отравиться, нужно заплыть на глубину. Там вокруг будет одна вода, и свежий ветерок уже не спасёт. Как в нашем случае. Но, сама понимаешь, Марина бы туда не добралась.

Подождав, не скажет ли Эрнес ещё чего, Камилла приготовилась выкладывать карты на стол. Пока они ехали, в голове у неё созревала мысль о тайном спасателе, вырвавшем Марину из лап русалки. Благодаря озарению о проведённом ритуале, та обрела завершённую форму.

– Думаю, нечисть нацелится на того, кто спас Марину. Если чей-то ритуал действительно пробудил нечисть, этот человек будет третьей жертвой. Настя, Марина и спасатель. – Камилла всплеснула руками. – Да, по этой версии Настя не в секте: она мертва.

– Громкое заявление.

– Не осуждай, а слушай дальше. Мне кажется, убийца пытается сдержать Навь, и это он – загадочный спасатель. Покойником, наверное, был какой-нибудь упырь. Поэтому его кокнули. На нормальном человеке не вырезали бы тризмейник.

– Нормальный человек не вырезал бы тризмейник на трупе, – поправил её Эрнес, и она вынужденно согласилась:

– Твоя правда, но он пытается помочь. Пробудившаяся Навь опасна. Нас самих чуть на дно не утащили, и если бы не он…

– Погоди, я только сейчас понял. По-твоему, убийца эдакий охотник на нечисть? И откуда он взялся? Девочки что, призвали его вместе с этой самой нечистью? То есть им вкололи яд и тут же вручили противоядие?