Кощное озеро Наталья Онищенко

Вечеринка казалась отравленной и зловещей. Не таким Марина представляла себе выпускной. Вокруг тёмный притихший лес и два десятка людей, которые её ненавидят.

От венка болела голова, и Марина швырнула его в кусты. Суженный у неё уже был – незачем гадать на него в озере.

Зануды-отличники побоялись пьяными купаться в потёмках и, рассевшись у костра, рассказывали страшные истории. В любое другое время Марина предпочла бы с камнем на шее броситься в воду, нежели слушать их глупые фантазии. Однако места лучше, чтобы спрятаться от докучливого брата, не нашлось, так что она присоединилась к их кружку. Хорист, Колготник и Блювалка, как прозвала отличников Марина, ей не обрадовались, но прогнать не осмелились. Они никогда не умели давать отпор.

– Говорят, раньше в этих местах жил страшный князь. – Хорист откашлялся и продолжил медовым театральным баритоном, совершенно неподходящим и прыщавому лицу, и тщедушному телу. – Всякого, пересёкшего границу его владений, князь пытал и приносил в жертву Чернобогу. Он обменивал их жизни на колдовскую силу, а из костей приказывал делать доспех. Кости в несколько рядов сплетали с помощью волос… Когда доспех закончили, он состоял из семи тысяч костей и защищал владельца от самой смерти. Стоило князю надеть его, и солнце на следующий день не взошло. Оно отказалось смотреть на княжеские изуверства. Ночь стояла двое суток, а на третьи зарядил дождь. Небо оплакивало убитых мёртвой, солёной водой. Дождь шёл без конца и за считаные часы затопил и леса, и луга, и княжеский дворец со всеми хоромами. Князь угодил в ловушку: доспех тянул его ко дну. Тогда князь заставил землю разверзнуться. Пасть расщелины поглотила его вместе с дворцом и сомкнулась. На следующий день занялась заря. Солнце осветило раскинувшееся на том месте озеро, где вперемешку с травой и цветами плавали сорванные с доспеха кости. Так и появилось наше Кощное озеро. А бессмертный князь-колдун до сих пор заперт под ним со всеми сокровищами своего дворца. Когда-нибудь он вырвется наружу и принесёт с собой бесконечную ночь.

– Хорошая история, но Чернобог был у западных славян, а они здесь никогда не жили, – заявила Блювалка и, икнув, поправила съехавшие на кончик носа массивные очки.

– Да где она хорошая? – недовольно фыркнул Колготник и смутился, поймав Маринин взгляд. – Ты… т-ты всё напутал и даже не объяснил, зачем князю вообще понадобились доспехи. Слушайте предысторию. Началось всё с того… с того, что далеко не молодой князь женился на красивой юной барыне. На свадьбу прилетела сорока и принесла на хвосте весть о его близящейся смерти. Князь решил… – Колготник отхлебнул из бутылки, – решил перехитрить судьбу и зарезал весь скот в жертву богам. В ту же ночь ему явился старец и пообещал за маленькую плату открыть секрет бессмертия. За знания он попросил княгиню. Старец хотел, чтобы девушка гостила у него с осеннего на весеннее равноденствие – то есть с сентября по март. И чтобы так повторялось каждый год. Очевидно, князь продал жену за секрет бессмертия и уже после этого стал собирать костяной доспех. Иначе как бы он узнал о том, что делать? За такие знания надо платить. И убивал он своих же крестьян, а не случайных путников.

– И откуда ты это взял? – спросил Хорист.

– Историк рассказал, когда мы второй раз ездили на Марово городище.

В лесу захрустели ветки, и разговор тут же сник. Все взгляды обратились к теням меж деревьев, силясь различить хоть что-нибудь. Марину вновь окутали мрачные мысли, а ведь она только-только от них освободилась. Напрягшись, она постаралась сохранить бесстрастное лицо.

Со звериным рыком из темноты к костру выскочило нечто: громадное существо с разлапистыми рогами и вытянутым угольно-чёрным телом. Одно его появление спугнуло отличников, словно стайку голубей. Марина же и не вздрогнула, лишь звонко рассмеялась над их жалким бегством.

Кашлянув, неведомый монстр развёл вдруг появившимися руками и принялся перевоплощаться назад в человека. Сначала в огонь полетели рога из веток, потом на землю упала безразмерная тёмная тряпка, и Матвей Одинцов взъерошил слежавшиеся под костюмом волосы. К Марининому разочарованию на этом всё и закончилось.

Матвей был одним из прошлогодних выпускников, которые по традиции готовили купальский костёр для нынешнего выпуска. Сколько бы он ни давил из себя веселье, дабы не портить праздник, от него всё равно разило недовольством.

С их последней встречи в минувшем году Матвей изменился, стал тяжелее: упрямей, угрюмей, закрытей. Весь вечер он глядел сквозь Марину. Ей лишь раз удалось привлечь его внимание. Во время ритуала «Сожжения школьника», когда одноклассники по очереди кидали страницы с годовыми оценками в костёр, Марина бросила в огонь стопку водки. Пламя взвилось к небу, точно желая прогнать опускающуюся ночь. Только тогда Матвей наконец заметил её.

– Это было… что-то, – ехидно сказала Марина, когда Матвей подкинул заготовленный хворост в костёр.

– Да уж, ты даже не вздрогнула, когда я выскочил. Не боишься чудовищ?

– Страшнее людей чудовищ нет. Мы во всём на вершине мира. – Она с бледной улыбкой отхлебнула из бутылки. – И я не верю в монстров. Выдумки для детей.

– Так уж для детей. – Матвей безрадостно хмыкнул. – Взрослые тоже любители обманываться. Просто иначе. Вот упадёт сейчас метеорит, и какой-нибудь мужик скажет: «Это предсказанный майя конец света». А другой решит, будто нас инопланетяне атакуют. Идиоты всегда видят, что хотят, и подтасовывают факты в угоду своим бредовым убеждениям.

– А вдруг это ты идиот, который подтасовывает? – поддела его Марина, натягивая рукава кофточки до самых пальцев.

– Может быть. Объективность людям не дана, и всё сводится к восприятию. Но… – Сморщившись, он покачал головой и уставился в огонь.

Матвей пошерудил палкой в костре, и в ночное небо взлетели сонмы озорно подмигивающих искр. Всё ещё улыбаясь, Марина напомнила, что он оборвал сам себя, хотя размышления Матвея об истине и субъективности её не волновали. Марину вообще не интересовали подобные глубины, и Матвей это явно чувствовал.

– Что тебе от меня нужно?

Вопрос повис в воздухе облаком зловония. Марина так и не придумала, с какой стороны к нему подступиться, какие слова подобрать: открыть приукрашенную правду или наврать.

Из леса снова донёсся треск, – видимо, ночной зверь вышел поохотиться. Еловые лапы закачались. Сейчас Марина в самом деле испугалась. Подскочив с места, она бросила Матвея одного и поспешила к веселящимся одноклассникам. В компании всегда безопасней.

Ноги несли её по лесу, едва касаясь земли. Марина почти в слепую бежала назад, к костру, еле успевая уворачиваться от выныривающих из темноты деревьев. Бок кололо, пульс стучал в ушах, глаза щипало от пота и размазавшейся косметики, но останавливаться было нельзя. Наконец ущербная луна выглянула из-за облаков и осветила отмеченный лентами путь на поляну. Марина почти добралась…

Настороженно замерев, она прислушалась и торопливо прижалась к сосне. Кто-то шёл ей навстречу. Вскоре из-за деревьев появился человек. Неизвестный шагал, шатаясь, точь-в-точь матрос после долгого плавания. Внезапно он осел и принялся шарить руками по земле. «Буду резать, буду бить. Где сраный нож, ответь», – заплетающимся языком проворчал он.

«Ты – донорский орган, свежепересаженное сердце», – произнёс низкий голос, и вдали, на фоне, насмешливо забились колокольчики.

Перед глазами Шестнадцатого вспыхнул диск чистого белого света, разделился надвое и фарами-половинками гонящего по ночной дороге автомобиля полетел на него с бешеной скоростью.

«Процесс отторжения запустится сразу, как организм осознает твою чужеродность, – бесстрастно продолжал голос; половинки же тем временем замигали. – Правила помогают скрыть от организма твою истинную природу, усыпить его бдительность. Надеюсь, ты понимаешь, что произойдёт, если организм отвергнет сердце».

Свет, свет, тьма, свет, свет…

Купе залило пронзительным солнечным светом. На мгновение всё вокруг исчезло в золотистых лучах, а затем стало заново прорисовываться контур за контуром. Сощурившись, Шестнадцатый потянулся опустить на окно шторку.

– Вы не из здешних мест, я права?

Его рука так и застыла в воздухе. Попутчиков с ним не ехало, да и щелчка дверного замка он не слышал. Наконец солнце скрылось за лесом, и Шестнадцатый различил чинно расположившуюся напротив женщину в белом. И откуда она взялась? Закинув ногу на ногу, та с подозрением смотрела на него поверх тёмных очков, словно это он только что появился из ниоткуда. Женщина была довольно красива: полные губы, миндалевидные, обрамлённые белёсыми оленьими ресницами глаза, чуть загорелая кожа. Из-под небрежно накинутого на голову платка виднелась волна светлых волос. Старомодное платье выгодно подчёркивало точёную фигуру. Однако всю красоту незнакомки отравляло суровое выражение лица.

– На вас наслали немоту? – продолжая сверлить Шестнадцатого взглядом, спросила женщина.

– Нет, просто я не заметил, как вы зашли и…

– Вы и не могли заметить. – Её красные губы сложились в злорадной улыбке, напоминающей разошедшийся порез. – Зачем едете в Кощное озеро?

– Откуда знаете, что я собираюсь выйти на этой станции? Вы что, провидица? – Шестнадцатый выдавил неловкий смешок. – Или подсмотрели в мой билет?