Теперь же дом выглядел жилым: резные ставни наглухо закрывали окна, а дверь вновь висела на петлях. Клим завязал узелок на память: сказать идиоту-следователю, что в заброшенной деревне кто-то поселился. Пусть разберётся. Вдруг эти бродяги или, ещё хуже, сектанты приложили руку к Марининой пропаже. От поляны с костром до заброшенной деревни всего ничего.

Оставшийся путь Клим промчал со стрелкой спидометра, колеблющейся между сотней и ста двадцатью. Бросив машину на обочине, у забора, он настойчиво забарабанил в щербатую дверь. Ему открыл здоровый лысеющий мужик в леопардовом халате и, выдыхая перегар, сиплым недовольным голосом потребовал объяснить, зачем Клим поднял такой шум.

– Где Денис? – вместо ответа выпалил Клим, готовясь прорываться внутрь силой. – Моя сестра пропала. Он вчера был с ней на Купале. Мне нужно с ним поговорить.

– Ты сынок Полуниных? Сочувствую тебе и твоей семье, пацан. – Старший Двукраев положил ему на плечо обветренную мясистую пятерню. – Передай мои слова отцу.

Клим брезгливо покосился на его ладонь. Ногти на двух перемазанных зелёной краской пальцах почернели, а от набитых костяшек в рукав халата тянулись свежие царапины.

– Уличная кошка под домом у нас родила. Хотел утопить котят, чтоб не расплодились дальше, а она, гадина, покоцала меня. – Двукраев крепко хлопнул Клима по плечу и посторонился, пропуская внутрь. – Дениска наверху. Первая дверь от лестницы. Можешь не разуваться.

Клим признательно кивнул. Снять обувь в доме Двукраевых означало бы попрощаться с носками.

Мигом взбежав по ступенькам, он ворвался в указанную комнату. Полностью одетый Денис лежал на кровати и громко сопел. Рядом в мокром пятне на подушке примостился мешок растаявших до состояния медуз пельменей.

Кому-то влетело от папаши, ехидно ухмыльнулся про себя Клим и дёрнул его за ногу.

Встрепенувшись, Денис инстинктивно попытался врезать незваному гостю пяткой, но вместо того свалился на пол.

– Полунин? – удивился он, открыв не подбитый глаз, и расслабился. – Что ты здесь забыл, мать твою?

– С тобой пришёл поболтать. Ты же ночью к Марине приставал? Купаться звал, кофту с неё стягивал, лапал за задницу, так?

– Ну и? Тебе приспичило в старшего брата поиграть? Опоздал ты. – Поднявшись, Денис довольно осклабился. – Младшая сестрёнка давно растеряла свою невинность. Это все знают.

– Чего скалишься? Вряд ли это твоя заслуга. Марина же тебя презирала. Она отшила тебя у всех на глазах ночью. Как там она сказала? Абортышем тебя назвала, да?

Денис недоумённо нахмурился. На его лице отразилось тупое непонимание, словно Клим незаметно для себя перешёл на иностранный язык.

– Что ты с ней сделал? Отвечай! – теряя терпение, взревел Клим. – Где Марина?

– У меня в штанах! А вообще, у себя и спроси. Ты же с ней таскался всю ночь, хотя она об твою рожу кулак отбила.

Вспомнив, как Марина замахнулась, как сузились от злости её глаза, Клим невольно дёрнулся. Ему казалось, что их односторонняя семейная драка осталась для всех на костре незамеченной. Но раз об этом знает Денис, то это уже вчерашняя новость, и скоро она дойдёт и до родителей.

– Удар у неё жалкий, – продолжал Денис, – но тебе хватило. Ты прямиком на жопу шлёпнулся. И видел это не только я.

Что он несёт? Его что, вид покойника контузил?

Клим пощёлкал пальцами у Дениса перед носом, пытаясь добиться хоть какого-то вразумительного ответа. Два щелчка, и тот раздражённо врезал ему по руке.

– Слушай, Клим, чего ты хочешь, а? Разбудил меня, как гнида, о Марине спрашиваешь. У тебя проблемы?..

Зря ехал. Он не знает, догадался Клим и, молча развернувшись, ушёл.