– Вы кулебяку-то кушайте, – напомнил Ильдар Антонович. – Она лучше ваших, московских. Все приезжие так говорят.

Натянув улыбку, Шестнадцатый откусил от слоистого пирога. Фарш с рисом, курица, грибы, картошка и морковка чередовались через тоненькие перегородки блинов внутри нежного дрожжевого теста, но он не почувствовал ничего из этого.

– М-м, вку-у-усно! – с набитым ртом протянул Шестнадцатый. – Вы правы. Это лучшая кулебяка, какую я пробовал. За такую не жаль любые деньги отдать.

Ильдар Антонович еле слышно выдохнул с облегчением, – настолько он переживал за оценку прославленной в городке кулебяки. Задобрив того хорошим отзывом, Шестнадцатый для виду доел пирог до конца, не забывая притворно мычать от удовольствия.

– Тут наши добровольцы кое-какие вещи в лесу обнаружили, – начал Ильдар Антонович, аккуратно объезжая ямы на размытой дороге. – Полный список не перечислю, но там есть паспорт отличника из Марининого класса, чьи-то ключи, деньги и всё в таком роде. Дети, видимо, не умеют карманы застёгивать, иначе объяснить я это не могу. По всему лесу, от поляны и до города, тонким слоем их добро валяется.

– А вы уже с кем-нибудь из них говорили? Кажется, ваша дочь, Камилла, тоже была на вечеринке.

– Вижу, успели навести справки. Рад, что вы не один из пропащих, каких могли сюда в ссылку отправить, – засмеялся Ильдар Антонович. – Насчёт вещей дочка с друзьями только руками разводят. Но они ничего и не теряли. По крайней мере, по их словам. Отличник, чей паспорт-то, сказал, дескать, ничего не помнит, но ноги у него болят, как после тренировки. Ещё парочка неспортивных ребят из их класса тоже жаловались на перетруженные мышцы. Видимо, пройти несколько километров туда-обратно для них «физкульт-привет».

У Шестнадцатого сложилось иное мнение. Дети вряд ли бы растеряли так много вещей при обычной ходьбе. Наверное, они бегали или…

«Нива» подскочила на бугре, и он чуть не расплескал ещё не питый чай.

– Ильдар Антонович, – опустошив за пару глотков стакан, обратился к тому Шестнадцатый, – ваша дочь дружила с Мариной Полуниной, правильно?

– Да они и сейчас дружат. Вроде не ругались. А что? Хотите дочку допросить? Моё разрешение или присутствие вам не понадобится. Ей уже восемнадцать. А если она окажется замешанной в чём-то противозаконном, я сам её в участок приведу.

Непримиримая принципиальность. Радикальная позиция для нашего времени. Мало кто не идёт на компромиссы с совестью, когда над их детьми нависает угроза. Редкий он человек.

– Я думал узнать у вас о Полуниных. Лука владеет ломбардом и заседает в городском совете, так? Он не упоминал, что ссорился с кем-то в последнее время? Например, c кем-то, кто заложил вещь, а выкупить не успел?

– Толковый вы человек, Шестнадцатый. Я тоже решил, что Марину могли похитить из мести или с целью шантажа. Не все об этом знают, но Лука с Олимпиадой иногда выдают ссуды. Денег у них предостаточно, а это нехилый магнит для негодяев. Два года тому назад их пытался ограбить дружок Дениса Двукраева, хулигана нашего, который труп-то нашёл. Лука не побоялся ножа и вырубил мальчишку с одного удара, вот, с тех пор тот в тюрьме. А по поводу места Луки в горсовете… – Ильдар Антонович почесал бороду. – Он у нас давно замещает почившего мэра, Остапа Владимировича Бессмертного. Баллотироваться Лука не хочет, а народ за других не голосует. Одно время к нам собирались назначить мэра из области, но почему-то не стали. Забыли, что ли. Сектанты же – вы небось о них уже наслышаны – вряд ли имеют к происходящему какое-либо отношение. В городе они почти не появляются, ни с кем не контактируют. Сидят в своём лесу, а мы и знать не знаем где именно.