Контракт меня раздражал. Хотелось результата. Победы. Арина отлично справилась с исследованием – фантастически, – и на миг я задумался, не попросить ли её помощи снова. Но нет, сделаю сам. Разве не в этом смысл – спастись от скуки?

– Понимаю, – Арина улыбнулась, но глаза остались грустными. – Не включишь телевизор? Давно не смотрела, а книги для преследования кончились.

– Конечно, – я включил. – Нормально?

– О, «Королева бензоколонки»! Не знала, что это ещё показывают! – она вскрикнула, и телевизор загудел.

– А, ты имела в виду смотреть, завладевая им паранормально.

Я неловко постучал по колену. Теперь не выключить, пока Арина не выскочит. Несколько секунд я смотрел, как девушка бегает по заправке, улыбнулся и вернулся к работе.

Максим

За стойкой библиотеки сидела та же женщина, в другой, но всё такой же чёрно-белой одежде.

– Возвращаю, – я подвинул призрачную книгу через стойку, внимательно следя за её реакцией.

Очки я снял, чтобы не дать повода для жалоб. Сегодня не брился – щетина помогала маскировке в городе.

Но главное – я вырезал контракт из книги. Лучше, чтобы библиотекарь этого не заметила. Как школьник, избегающий вызова к доске, я огляделся, притворяясь, что изучаю полку «Новые поступления», и краем глаза следил за ней.

Она взяла книгу, поджала губы, пролистала и отложила.

– Ещё что-то? – спросила усталым голосом.

Пора уходить, но книги… Я повернулся с вежливой улыбкой.

– Вообще-то, да.

Через пятнадцать минут и пять проверок через плечо – нет ли ищеек с камерами? – я направился в универмаг. Внезапно тёплый аромат свежей выпечки потянул к другому зданию на главной улице.

Пекарня. Витрины ломились от добра: хлебные палочки, булочки с корицей, с джемом, круассаны, черничные кексы, один с шоколадной начинкой… Когда я последний раз был в настоящей пекарне? В детстве рядом с домом была одна, и на карманные деньги я всегда брал булочки с кремом.

Мне нужны продукты. Тут хлеб, наверное, лучше, чем в магазине.

Колокольчик звякнул. Пусто, только женщина за стойкой в белом фартуке, уткнувшаяся в газету. Не поднимая глаз, она пробормотала:

– Доброе утро. Чем помочь?

– Три батона, две булочки с абрикосовым джемом… – я запнулся. Две с корицей? Арина не ест. – Э-э, одну булочку…

Женщина странно посмотрела. Нет, не странно – с тем же подозрением, что библиотекарь.

– Простите, хлеб закончился, – сказала она с натянутой улыбкой.

– За мной и за вами его полно.

– Да, но мы закрыты.

Она подвела меня к двери.

– На табличке ясно написано…

Дверь захлопнулась перед носом.

– …открыто, – закончил я, когда она перевернула табличку с силой, отразившейся в стекле.

Какого чёрта?

Я смотрел на дверь, как идиот. Вот тебе и гостеприимство городка.

Осталось 230 дней.

Поняв, что в пекарню не попасть, я пошёл в универмаг. Тут было людно, никто не бросал подозрительных взглядов и не намекал, что меня узнали. Я держал голову опущенной.

Набрал продуктов и ярко-салатовую овощерезку, которая, судя по упаковке, режет пятью способами, а по цене сломается через пять минут. Починю – ещё одно условие. Увлечённый мыслями о контракте, я ждал, пока кассир обработает заказ, и машинально протянул карту.

– Простите, карты не принимаем.

– Что?

Я присмотрелся. Лет пятьдесят, химическая завивка… О, нет.

– Женщина передо мной платила картой, – возмутился я.

Я параноик? Все дамы с завивкой в этом городе против меня?

– Терминал сломался, – она пожала плечами, даже не пытаясь убедить.

– Банкомат поблизости есть?

– Нет.

Если и был, она бы не сказала. Я выругался про себя и проверил кошелёк. Наличных почти нет. Кто платит наличкой в наши дни? Деревенские магазины…