– Тогда не знаю! – он встал. – Что просветляет? Женщины теперь голосуют?

– Максим, я знаю, что творится в мире. Я привидение, но не оторвана от реальности.

Я опустилась на диван.

– Может, из-за моего статуса я плохой объект. Не могу стать просветлённой.

– Или это не работает, потому что ты – призрачный индивидуум, ПИ. Нужен третий, независимый от контракта человек.

Он взъерошил волосы, сел и открыл ноутбук.

– У меня есть кандидат.

Он щёлкнул несколько раз, раздался звон, и послышался голос:

– Максим Владимирович, здравствуйте. Могу помочь?

– Олег, хватит быть секретаршей, – сказал Максим.

Я наклонилась. На экране – молодой парень в очках с растрепанными тёмными кудрями.

– Кто это?

– Это… – Максим осёкся и покачал головой. – Олег, у меня необычный запрос. Сейчас расскажу факт.

– Ты странно говоришь, – шепнула я.

– Знаю. Перестань, – шепнул он в ответ, а затем громче: – У Беляева есть причуда. Когда ему приносят папки разного цвета, светлые должны быть сверху, тёмные – снизу. Если одного цвета – вместе. И если на столе стоит кофе, папки кладут слева, чтобы он не пролил его на документы.

– О, мне нравится этот Беляев, кем бы он ни был, – сказала я.

Максим проигнорировал и продолжил:

– Ну, как?

Я не поняла, к кому он обращается, но Олег, слегка заикаясь, ответил:

– Полезно, Максим Владимирович. Очень полезно.

– Можешь сказать, что почувствовал себя просветлённым?

– Ну, да, я бы сказал, просветлённым.

– Отлично! Тогда вернёмся к работе. Хорошего дня.

Максим завершил звонок и закрыл ноутбук.

– Олег – мой помощник. Помощник адвоката. Теперь он тот, кого я просветил.

Я посмотрела на контракт. Ничего не изменилось.

– Может, мне снова завладеть им, чтобы условие закрепилось?

Я так и сделала, задержавшись в странице на пару секунд для прочности связи, но, вернувшись, увидела, что ничего не изменилось.

– Возможно, нужно выполнить все условия, чтобы увидеть эффект, – сказал Максим.

Я прикусила губу.

– Наверное. Просто хотелось бы знак, что мы на верном пути.

– Давай, – он постучал по коленям и встал. – Попробуем ещё. Как насчёт починить что-нибудь?

Максим

– Где-то тут шутка, – я ввинтил лампочку, постучал по ней и слез со стула. – Сколько адвокатов нужно, чтобы поменять лампочку?

Арина, не отвечая, смотрела в книгу.

– Пока ничего.

Я включил свет.

– Лампа работает, свет горит. Ты сломала, я починил.

Я подошёл и проверил контракт.

– Мы сделали, как написано. Если это чего-то стоит…

– В чём ты и сомневался…

– …то должно сработать. Это паранормальный контракт, но не значит, что он должен быть образным, – я правда это сказал? – Сроков исполнения нет. Я выполнил хотя бы одно условие.

Даже если просветление Олега не сработало, я «согрелся» тремя способами: пробежкой, у печки и горячим кофе. Плюс простая починка – половина дела сделана.

Лучше бы это сработало. Я потратил 167 минут. Знал ли этот чёртов контракт, сколько времени я ему уделил?

Конечно нет. Это бумага. А призрачная болтовня снова сводила меня с ума.

– Кажется, это не работает, – Арина потёрла лоб. – Мы выполнили половину условий, но я не чувствую разницы. Разве я не должна исчезать или становиться отстранённой?

Я хмыкнул и пошёл на кухню за кофе.

– Вот что сделаем. Завтра еду в город – в селе нет доставки продуктов.

Мне нужно уединение, и я его получу.

– Попробую просветить кого-нибудь в городе. Может, сломаю и починю что-то без твоего участия. Возможно, из-за твоей роли в контракте паранормальные силы считают, что мы жульничаем.

Прохоров и Беляев меня бы не узнали.

– Звучит отлично. А остаток дня?

– Работать, – я налил остатки кофе в кружку и вернулся в гостиную. – Надо сдать жалобу на шестьдесят две страницы по клиническому исследованию.