Контракт для привидения Валентина Зайцева

Арина

Никто не заметил, как я выскользнула из ажурной музыкальной шкатулки. Женщина, поправлявшая покрывало в спальне, видимо, была новой хозяйкой. Я не помнила, когда в последний раз видела предыдущую – год, два, три назад? Что с ней стряслось? Неужели она, как и все остальные, в итоге отказалась от дома?

Хозяйка спустилась вниз. Я медленно последовала за ней, скользя по перилам скрипучей узкой лестницы. В гостиной она взяла телефонную трубку, а я наблюдала из коридора, подмечая все изменения, которые могла заметить в одном человеке. Причёски за эти годы почти не изменились. Телефоны снова стали крупнее. Был ли персиковый цвет в моде в этом году?

– Да-да, у меня всё готово, – голос женщины звучал вежливо, с лёгким энтузиазмом. Она провела пальцем по кофейному столику и осмотрела кончик пальца с аккуратным маникюром.

– Я сделаю быструю уборку, и вы сможете сразу переехать. Замечательно! Спасибо, Максим.

Закончив разговор, она направилась на кухню и принялась проверять шкафы.

Переехать? Кто-то наконец снял дом? Я хихикнула, обернулась и чуть не опрокинула изящную расписную фарфоровую вазу, но вовремя успокоилась.

Он, скорее всего, будет игнорировать меня, как и все прежние жильцы. Но, по крайней мере, у меня появится компания. Он привезёт книги, журналы, будет смотреть телевизор – вдруг включит канал, где показывают «Дикий ангел»? Может, решит оживить сад. Ох, сколько всего интересного! Я не могла дождаться его приезда.

Я поспорила сама с собой, что он окажется очаровательным.

Максим

За 78 часов до встречи

– Просыпайся, соня!

Я приоткрыл один глаз и подождал, пока изображение станет чётким. Элеонора стояла в дверях, в моей белой рубашке, наполовину застёгнутой, с дымящейся кружкой в руке.

– Надеюсь, это не кофе, – пробормотал я.

– Конечно, кофе. Ты же его любишь.

– Да, но только когда готовлю сам.

Я открыл второй глаз, сел и взглянул на будильник. Одна минута седьмого. Чёрт возьми. Я быстро направился в ванную.

– Максим, – Элеонора произнесла моё имя с привычным надуванием губ.

– Прости, дорогая.

Несколькими шагами я пересёк спальню и чмокнул её в щёку.

– Спасибо, но дай мне сначала одеться, – попросил я.

– Ты лишаешь утренний кофе всякого смысла! – её смеющийся голос догнал меня в ванной.

Я слушал её удаляющиеся шаги и звон посуды на кухне, а затем занялся делами. Начать ровно в шесть утра было бы идеально, но жизнь не всегда складывалась безупречно.

Кроме сегодняшнего дня. Сегодня был День побед.

Одна, две, три, четыре, пять, шесть минут. Умыться, почистить зубы.

Одна, две, три, четыре, пять, шесть минут. Побриться.

Одна, две, три, четыре, пять, шесть минут. Уложить волосы.

Они стали чуть длиннее, но пока выглядели сносно.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Одеться.

Белоснежная рубашка, пиджак. Они просили серый, но никто не уточнял, насколько серым он должен быть.

Галстук.

Я провёл пальцами по ряду сложенных галстуков в ящике. Серый, тёмно-синий, тёмно-синий в полоску… Нет, нужен «Счастливый красный». Я сверился с зеркалом.

– Правда? Красно-янтарный? – Элеонора снова появилась в дверях. – Это не провокация?

Да, провокация.

– Я нравлюсь судье Лежнёвой. В отличие от Плевако, – я дерзко приподнял бровь, встретив её взгляд в зеркале.

Плевако терпеть не мог, когда я нарушал дресс-код в суде. Так что, конечно, я должен был надеть именно этот галстук в День моих побед.

Элеонора подошла, взяла галстук и принялась завязывать узел.

– Я могу сам, – заметил я.

– Ты не позволяешь принести кофе, не даёшь завязать галстук. Пожалуйста, дорогой, не говори, что превращаешься в Георгия.

– Он не позволил тебе сохранить работу. Это другое. Он – территориальный придурок.

– А ты с этой кофемашиной?

– Не завидуй ей.

Я приподнял подбородок, пока Элеонора заканчивала узел. Кофемашина ничего не значила, но принести кофе в постель – это был акт близости, знак привязанности. Элеонора была для меня…

– Не могу дождаться, когда всё закончится. Ты забронировал места на горнолыжный курорт?

– Полулюкс. Говорят, эти номера популярны среди молодожёнов.

Ах, сладкая ирония. Элеонора рассмеялась и развернула меня к зеркалу. Она завязала галстук замысловатым многослойным узлом, которого я раньше не видел. Неплохо.

– Это мой особый узел, – прошептала она, её дыхание коснулось моего уха. – Называю его полуоткрытым лотосом.

Она игриво шлёпнула меня галстуком.

– Если закончил, мне нужно одеться. Менее провокационно.

Она направилась в ванную, по пути подхватив платье с пола.

– Кофе ждёт на кухне.

Окна от пола до потолка занимали почти всю стену квартиры открытой планировки. Я прошёл сквозь длинные тени, отбрасываемые утренним солнцем на полированный паркет, и остановился, любуясь видом. Небо было ясным, а от восхода осталась золотисто-оранжевая полоска, яркая на фоне тёмных силуэтов небоскрёбов. Я закрыл глаза и удовлетворённо вздохнул.

– Удачного дня, – пробормотал я себе под нос.

***

За 76 часов до встречи

Перед зданием суда я проверил своё отражение в стекле. Пальто скрывало пиджак и слегка скандальный галстук. Вместе с тонким портфелем я выглядел как идеальный адвокат с буклета юридической фирмы. Не просто адвокат – почти партнёр. Я проделал отличную работу за последние годы, и начальство – Прохоров Матвей Андреевич и Беляев Игорь Алексеевич – намекнуло, что достаточно закрыть это дело, и они оформят меня партнёром. Я улыбнулся своему отражению. Звучит неплохо.

– Привет, Александров! – один из коллег сбежал по лестнице.

– Доброе утро, Петров.

Петров указал на галстук, выглядывавший из-под пальто, и рассмеялся своим глубоким смехом.

– Сегодня закрываешь сделку?

Я повернулся и направился вверх по лестнице, подняв портфель.

– Побеждаю!

Подъехал фургон новостного канала, и репортёр выскочил из машины. Рано, подумал я. Слушание начнётся только через полчаса. Но их трудно винить. Сегодня будет быстрое закрытие, а после я и мой клиент отпразднуем победу для прессы. Я поймал взгляд репортёра, подмигнул и вошёл внутрь.

Расстегнув пальто, я помчался по коридору с мраморным полом, приветствуя знакомых. Служащие арбитражного суда – София, Валерия, Николай. Лидия, переводчица. Лена из IT. Новая девушка из столовой, готовившая лучший кофе. Я улыбался, махал рукой, шутил и в ритме шагов повторял про себя: я выиграю, я выиграю…

Олег, мой помощник, стоял у закрытой двери зала суда и нервно постукивал ногой. Обычно он делал это не чаще двух раз в секунду, но три удара – плохой знак. Ещё хуже – стук прекратился, когда он меня заметил.

– Максим Владимирович, слава богу, вы здесь! Плевако и его команда уже внутри с судьёй.

Я не опоздал, правда? Проверил часы – нет, пришёл вовремя.

– Плевако представил новые доказательства…

– Он что? – я взорвался. – Новые доказательства?

Олег поправил очки и прижал к груди папку.

– Д-да…

– Он не имел права! Нас должны были уведомить. Мы ничего не получали…

– Нет, Максим Владимирович, никто не звонил.

Чёрт возьми, Плевако. Устраивает засаду?

– Я разберусь. Жди здесь.

– Но, Максим Владимирович…

Я толкнул дверь зала суда. Плевако был там со своим клиентом, Георгием Штайнером, и командой юристов – все в одинаковых тёмно-синих костюмах, серебряных галстуках и чёрных туфлях. Даже проборы у них были на одну сторону, будто они так и не выросли из школьной шайки.

Я направился к судейской скамье.

– Доброе утро, Ваша честь. Яков Борисович, – я коротко кивнул сопернику и вежливо улыбнулся судье. – Могу я уточнить, в чём дело? Кажется, окно для предоставления доказательств закрылось… – я взглянул на часы, – тринадцать дней назад?

– Это не совсем о деле, – Плевако с самодовольной ухмылкой облокотился на скамью.

Позади него Штайнер смотрел на меня с опущенными бровями и взглядом, слишком тяжёлым даже для человека, чей брачный договор вот-вот признают недействительным. Расстраиваться – одно, но Штайнер выглядел так, будто готов меня прикончить.

– Хотя, в каком-то смысле, всё-таки о деле, – Плевако постучал толстым жёлтым конвертом по скамье и передал его мне. – Только доказательства касаются не моего клиента, а вас.

Пачка фотографий легла в мою ладонь. Слегка размытые, снятые издалека, но достаточно чёткие: темноволосый мужчина и рыжеволосая женщина входят в здание, затем у окна, в объятиях. С каждой фотографией волосы женщины всё ниже, мужчина запускает пальцы в её идеальную причёску…

Мои руки онемели, во рту пересохло.

– Это…

– Фотографии сделал тот же детектив, которого вы наняли, чтобы следить за моим клиентом, якобы изменяющим жене. Я подумал, раз он так хорошо справился, почему бы не воспользоваться его услугами? – Плевако не убирал ухмылку. – Вы привыкли к папарацци, Максим Владимирович. Всё это позирование… И, кстати, Элеонора Штайнер тоже. Невероятно фотогеничная женщина.

Кресло Штайнера зловеще скрипнуло. Плевако откашлялся и отступил от клиента.

Мои мысли пробивались сквозь туман, сгущавшийся в голове.

– Ваша честь, эти фотографии нельзя приобщить к делу без оценки реального ущерба. Нужно установить их достоверность…

– Я знаю, какое дело веду, Максим Владимирович, – голос судьи Лежнёвой был резким, молоток не понадобился.

– Вы также не можете утверждать, что это я и Элеонора Штайнер. В этом здании сотни жильцов. Многие, представьте, с тёмными волосами.