.

– Ты меня обманула, – прошептал я.

– Не лгала. Сделала быстро и безболезненно, как обещала. Просто не сказала, что это впервые.

Я покосился на книгу, но мысли были не о тексте. Она права. Она применила мою тактику – подала правду так, как ей выгодно. Я бы даже похвалил, если б не боялся спровоцировать пятнадцатиминутную речь. Хватит этой чуши на сегодня, пора за работу.

– Максим? – Арина наклонила голову, привлекая внимание. – Спасибо, – тихо сказала она.

Связан я контрактом или нет, физически разницы не чувствовалось. Но осознание, что я помог, было… приятно.

Арина

Я не спала, но в музыкальной шкатулке, слушая тихую колыбельную, время текло быстрее.

К сожалению, шкатулка всё ещё была в моей старой комнате.

Многие воспоминания поблекли, но комната оставалась яркой в памяти. Неважно, что её переделывали десятки раз. Мою кровать сменила кровать племянника Николая, потом другая – с лоскутным одеялом, делавшим комнату уютной, будто брат Саша хотел стереть все следы меня. Шкаф, туалетный столик, умывальник – всё выбросили и заменили. Чудо, что шкатулку не тронули. Или проклятие.

Но сегодня, несмотря на изменения, я смотрела на комнату с надеждой. Максим начнёт выполнять условия, и скоро я буду свободна. Я скользила по коридору, напевая и кружась. У двери гостиной вошла, вернулась, вошла снова – и так трижды. В этот момент Максим вышел из кухни.

– Доброе утро! – я повернулась, села на диван, но тут же вскочила от нетерпения. – Готов приступить?

– Ты про свою призрачную работу, не мою настоящую, – Максим отпил кофе. Это объясняло его хмурость.

Он включил ноутбук. Я сжала кулаки за спиной. Вчера вечером, в знак доброй воли, я оставила ему сюрприз.

– Что за… – Максим наклонился к экрану и прищурился на меня. – Что, чёрт возьми, ты сделала?

– Просто проверила твой отчёт и исправила пару ошибок. Например, «метоксихлордиэтиламинометилбутиламиноакридин».

– Но это не всё, да? Тут целый вывод, который я точно не писал.

Я не знала, как ему это удалось – я стояла, он сидел, – но он смотрел сверху вниз. Я откашлялась.

– У тебя были проблемы с исследованием. Я просмотрела документы, изучила информацию и отчёт, чтобы сохранить твой стиль. И… – я заломила руки.

– Я сказал, что помощь не нужна, – его голос скрипел, как точильный камень.

– Я хотела помочь, чтобы у тебя осталось время для моих задач, – я сделала несколько быстрых вдохов, сдерживая возмущение. Этот человек сводит с ума. – И почему ты так злишься?

– Потому что это моя работа, и я не люблю, когда её делают за меня.

– Я ничего не отнимаю, я помогаю! – моё спокойствие улетучилось. Я хмыкнула и отвернулась. – Прости. Если позволишь, я верну всё как было.

Я шагнула к ноутбуку, но Максим прикрыл его рукой.

– Ладно, – сказал он. – Хоть я и не одобряю твои методы, работа сделана… – он страдальчески вздохнул. – Хорошо. Очень хорошо. Спасибо.

Я засияла внутри. Вот каково быть полезной? Но, не желая дразнить его эго, хлопнула в ладоши.

– Можем приступить к заданиям?

– Думаю, да. Что первым?

Я взглянула на книгу, открытую на странице контракта.

– Как насчёт просветления?

– Хорошо, – он слегка улыбнулся, или мне показалось? – Для просветления я должен рассказать интересный факт?

– Пожалуй. Давай.

Максим почесал подбородок.

– Вот! В Испании в 1540 году судили моль. Её обвинили в порче гобелена. Суд признал насекомое виновным и приговорил к отсечению головы. Решение – судебная ошибка, настоящими виновниками были личинки.

Он скрестил руки, явно гордясь собой.

Я моргнула.

– Чувствуешь себя просветлённой?

– Факт интересный, – ответила я. – Но, может, не очень поучительный?