Амбалы обменялись неодобрительными взглядами, но, осознав, что противостоять профессору – значит рисковать гораздо больше, чем хотелось бы, начали медленно отступать. Они поняли, что не готовы к этой борьбе. Степан вздохнул с облегчением; поддержка Анатолия заставила его сердце забиться быстрее от надежды.

Когда амбалы вновь появились у “Вареника” и разъяснили ему суть дела, глупая и ехидная улыбка мгновенно исчезла с его лица. Он вырвался в ярости, грубо ругаясь, но, увы, был без сил что-либо предпринять. Несмотря на все деньги, которыми располагал “Вареник”, у Анатолия был на руках тот козырь, что в данном споре служил непреложной истиной. Громадное количество связей в различных структурах делало его позицию неотразимой. В сравнении с его влиянием деньги отошли на второй план, словно лишние манчатые слова в бурном разговоре. Анатолий, обладая не только ресурсами, но и властью, представлял собой гораздо более опасного противника, заставляя “Вареника” осознать всю тщетность попыток противостоять ему.

Взгляд Степана наполнился благодарностью, но и страхом – ведь это была лишь первая битва. «Вареник» не простит такую обиду, и рано или поздно расквитаться с ним всё же придётся.

«Не забывайте, кто здесь настоящий хозяин, – пробурчал «Вареник», прежде чем скрыться в темноте переулка.»

Слова «Вареника» жгли, как клеймо на душе. Не забывайте, кто здесь настоящий хозяин. Эхо этой угрозы разносилось по закоулкам сознания Степана, отравляя даже воздух вокруг. Чувство безысходности пыталось сковать его, но поддержка Анатолия, словно луч света, пробивалась сквозь мрак.

Анатолий, в свою очередь, успокаивающе положил руку на плечо друга. В его глазах горел решительный огонь.

«Я помогу тебе, Стёпа. У нас есть связи, и я знаю, что делать. «Мы прольём немного света в этот мрак», – произнёс он уверенно, его голос звучал как сталь.»

Пока их разговор тонул в смехе случайных прохожих, Степан почувствовал, как надежда, словно росток, пробивается сквозь затвердевшую землю. С такой поддержкой всё становилось возможным. Он был готов бороться не только за себя, но и за будущее, свободное от этой грязной паутины. Но гнетущее чувство опасности никуда не исчезало. «Вареник» был не из тех, кто легко отступает. Его болезненное самолюбие, жажда власти и теперь ещё и месть за унижение – всё это разожгло бы пламя его гнева до немыслимых масштабов.

«Спасибо, Анатолий, ты не представляешь, как я тебе благодарен. Но… боюсь, это только начало. Он так просто это не оставит, – проговорил Степан, вглядываясь в темноту переулка, словно ожидая, что оттуда вновь возникнет зловещая фигура «Вареника».»

“Вареник”....Сама кличка звучала как насмешка. Толстый, мясистый, с короткими волосами в которых виднелись залысины и узкими подозрительными глазами, в которых плескалась смесь жадности и злобы. Его лицо, испещренное сетью лопнувших капилляров, напоминало о вреде употребления. Он всегда ходил в дорогих, но безвкусно подобранных и тесновато сидящих костюмах, от которых разило дешёвым одеколоном и прогорклым растительным маслом, как будто он только что выполз из кухни третьесортной забегаловки. Он считал себя королём, но был всего лишь жирным слизнем, ползущим по грязным тротуарам города и оставляющим после себя липкий след коррупции и страха.

Анатолий вздохнул, и его лицо на мгновение стало серьёзным. Он знал, что Степан прав. «Вареник» был скользким и изворотливым типом, умевшим плести интриги и использовать чужие слабости. Он был мастером закулисных манипуляций, словно кукловод, дёргающий за ниточки, чтобы добиться своей цели.