В рацию ответили:

– Точку скажи, где они.

– 435.

– Понял, держитесь, сейчас арту наведем.

Спустя три бесконечных минуты в небе раздался свистящий звук, за ним еще один такой же. Снаряды посыпались в район, где, предположительно, стояли танк и вражеская БМП. Ребята, укрытые «волшебными» одеялами, лежали не шелохнувшись. Спустя время все стихло. Бойцы один за другим стали выбираться из своих укрытий. Иван шел предпоследним, за ним был только Кузя. Оглядевшись, Зима не нашел товарища.

– Пацаны, Кузю не могу найти, – негромко позвал Иван.

К нему подошел Инженер, затем Лысый, и они вместе стали осматривать местность. Метрах в трех от тропинки, под небольшим деревом, в неглубокой сырой воронке они обнаружили Кузю. Он лежал в какой-то неестественной позе. Аккуратно перевернув его, парни увидели, что он весь в крови. Одна сторона тела была изранена, на лице налипла черная мокрая грязь, сквозь нее сочилась кровь. Инженер достал из аптечки Кузи ампулу промедола, сделал укол. До места эвакуации было метров триста. Ребята осторожно подняли Кузю и бережно понесли его к машине. По узенькой тропинке с раненым на руках было очень трудно идти. Но парни быстро и уверенно шагали в ногу, они торопились, понимая, что от этого зависит жизнь их друга. Подойдя на точку, они никого не нашли там.

В воздухе все так же висела мерзкая сырая взвесь, под ногами расплывалась грязь. Ночь, казалось, стала еще темнее, но глаза все же привыкли и стали разбирать очертания людей и предметов. Парни расположились возле какой-то кучи кирпича, бережно уложили Кузю на землю. Он был жив, но без сознания, дыхание стало неровным, прерывистым и шумным, какие-то всхлипы постоянно перебивали его.

Где-то вдалеке послышался шум мотора.

– Похоже, едут, – сказал Инженер.

И действительно, через минуту к точке подъехала мотолыга. На ее броне сидели бойцы в бронежилетах и касках, на груди – автоматы, кто-то держал в руках пулемет, кто-то был с РПГ. Парни, приехавшие на замену, быстро спрыгнули с машины и, не говоря ни слова, не спрашивая ничего, взяли Кузю и положили его на верх мотолыги. Пехотинцы залезли на броню. Машина взревела, резко дернулась, потом на секунду замерла, выпустив клубы вонючего дыма, качнулась и, брякая гусеницами, направилась в обратный путь. Ребята, которых она привезла, остались в промке. Это были штурмы и закрепы. Части из них предстояло занять позиции, с которых только что вышел взвод Инженера, а наутро пойти вперед – штурмовать частный сектор, продвигаясь вглубь, освобождая город. У других была задача закрепиться позади штурмов, удерживая позиции, не дать врагу контратакой вернуть занятую нами территорию.

Мотолыга, нырнув в темноту, перемешивая гусеницам сырой грунт, двигалась в тыловой район, туда, где могли оказать помощь парню, лежавшему на броне. Мехвод торопился, стараясь ехать аккуратно и быстро. Несмотря на все старания, машина ныряла в ямы, то одной стороной, то другой. Парни с трудом держались на ней. Их болтало из стороны в сторону. Все вместе они придерживали Кузю. Иван, сидя рядом с Лысым, сказал:

– Я шел перед ним, если бы не он, в меня бы все полетело, а так получается, что Кузя закрыл меня своим телом.

– Получается так. Но ты не мог этого знать. Вот так бывает.

Мотолыга, оставляя позади промзону, выкатилась на асфальтированную дорогу. Впереди был длинный прямой участок некогда двухполосной автострады. Мехвод добавил газу, МТЛБ, чуть качнувшись назад, встала в стойку и, рассекая острым носом темную ночь, помчалась вперед.

Кузя зашевелился, неестественно дернулся, захрипел. Ребята переглянулись и наклонились над ним. Хрип стал протяжным и вдруг прекратился, Кузя затих.