БПЛашники, сидя в блиндаже, пристально наблюдали за парнем. Спустя несколько напряженных минут победоносно закричали:

– Ну наконец-то! Смотри, смотри! Он понял, что показываем ему дорогу.

Проведя бойца по тропинкам к дому, в котором укрылись наши штурмы, Белый вышел по рации на Инженера:

– Инженер, встречай своего парня, он перед домом, в тридцати метрах.

Иван вышел из промзоны и сейчас стоял на какой-то тропинке в самом начале частной застройки, где-то между огородами. Дрон завис над крышей маленького домика. В доме открылась дверь, и из нее вышел мужчина. Зима сразу узнал в нем Инженера. На его лице появилась едва заметная улыбка облегчения. Быстрым шагом, почти бегом, направился к дому. Войдя внутрь, он увидел ребят, с которыми провел ночь в подвале, среди них был и Саня.

– Лысый, живой! – воскликнул Иван и обнял здоровенного парня.

Дом был совсем маленький – всего лишь в одну комнату. В углу стоял старый диван-книжка, у окна – стол, пара стульев, при входе расположилась миниатюрная кухня. Парней было шестеро. Иван оглядел их. На лицо Зимы тут же набежала тень – он все понял:

– И Кузя тоже?

Инженер кивнул:

– Похоже, что да. Нас кассетами крыло, я только видел, как он упал.

Иван опустился на край дивана и застыл, неподвижно глядя в пустоту. Казалось, что силы покинули его, внутри стало холодно и пусто. Но в этот момент резко, с шумом открылась дверь. В проеме стоял Кузя. Он широко улыбался, глаза блестели:

– Мне кажется, или мы сегодня уже виделись?!

Все оживились, на лицах было приятное удивление – никто не рассчитывал увидеть Кузю.

– Ничего себе, а ты не изменился! Ты как? – обрадовался Инженер.

– Все сто пятьдесят! – уверенно проходя в дом, с размаху пожимая руки, ответил боец. – Иду, вижу – Зима за квадрокоптером шагает, кажись. Не поверил глазам, пригляделся – точно Зима, ну а когда коптер над домом завис, я сразу понял, что вы тут. Вот так, короче.

Обстановка сразу изменилась. Пацаны встрепенулись, приободрились, казалось, вокруг сразу стало светлей. Иван повернул голову в сторону Кузи. И в этот момент его озарило, он вспомнил, где его видел! Они встречались и раньше, задолго до того, как он оказался в подвале. Как же не узнал его сразу? Видимо, было темно, а потом стало не до этого, был бой.

Зима вспомнил полигон, на котором вместе со своей ротой оказался после того, как их самолетом перебросили в Миллерово, а затем еще долго везли на «Уралах» и только под вечер высадили в лесополосе, где стояли армейские палатки. Вот там-то он и видел Кузю. Иван жил в той же большой палатке, что и Кузя, но на другой ее стороне, а спустя два дня их перевезли в новый лагерь, где уже не было никаких палаток. Пришлось обустраивать блиндажи. Он тогда еще обратил внимание на молодого невысокого парня. Его поразило, насколько тот был простой и неприхотливый. Из любой сложной ситуации находил выход. Был интересный случай. У всех блиндажей протекали крыши, и лишь в том, где жил Кузя, было сухо. И он ходил, объяснял ребятам, как правильно сделать, чтобы вода не попадала внутрь. Зима помнил, как ему приходилось тяжело в то время. Впервые оказавшись вдали от цивилизации, где не было простых, банальных вещей – обычного душа с теплой водой, плиты, электрочайника, микроволновки, мягкой постели – он сильно мучился. А этот парень, казалось, не замечал трудностей и жил так, словно это нормально.

Потом начались учения. С утра до вечера их гоняли по полигону, который был построен на соседнем поле. С обеих сторон его были окопы, с одной стороны – наши бойцы, с другой – условный противник, которого изображали вертикально поставленные бревна с надетыми на них гильзами от артиллерийских снарядов. Между окопами находились различные препятствия: искореженные, сгоревшие остовы каких-то машин, кучи земли, имитировавшие дзоты, какие-то формы, построенные из бревен и досок. Парни с утра до вечера штурмовали воображаемые позиции врага. Учились работать по двое, по трое. Стреляли из всего, из чего только можно стрелять: АКМ, РПГ, различные пулеметы, АГС, тренировались кидать гранаты. Между атаками изучали тактическую медицину: мотали бинты, учились останавливать кровь, устанавливать шину, делать искусственное дыхание. Две недели тяжелой работы. Возвращаясь в блиндаж, Иван засыпал, едва забравшись в свой спальник. В эти моменты он уже не замечал под собой холодной, сырой земли, ему становилось неважно, что нет подушки и пушистого пледа, он просто проваливался в сон.