Хроники были пространством, в котором прошлое, настоящее и будущее переплетаются, как нити огромного, сложнейшего ковра, сплетённого из воспоминаний и событий. Картины на этом ковре не имеют фиксированных границ или устойчивых ориентиров. Лишь бесконечные потоки временных линий, которые изгибаются, превращаясь то в арки, то в коридоры, ведущие к неведомому.

Каждый шаг, как погружение в чужую память. В воздухе располагались полупрозрачные образы – сцены из давно забытых войн, мгновения торжества, отчаяния, любви. Они кружились, соблазняяи уводя всё дальше вглубь своих рассказов. Отголоски голосов и шёпот тех, кто когда-то жил, желая поведать свою историю были опасны и могли увлечь очень на долгое время, заставляя забыть обо всём на свете.

Лишь Архивариусы могли чувствовать их структуру, видеть незримые потоки истории и распутывать узлы событий. Они знали, как различить настоящий путь среди множества ложных закоулков и как отыскать сектор, который только недавно начал своё формирование.

GK-217 – новый сектор, ещё неустойчивый, но уже наполнившийся собственными событиями. Архивариус в своём скромном величии, вёл меня туда, где нити реальности только начинали вплетаться в полотно Хроник.

Выбрав нужный отдел, Архивариус предоставил Эссу допуск уровня «II», Эссу получил доступ в сектор «Тир». Этот сектор разделён на семь подуровней. И доступны из них только те, которые соответствуют уровню допуска посетителя.

Когда-то давно, Эссу пробовал открыть воспоминания уровня выше, чем уровень «II» но они исчезали. Рассеивались, точно сон. Он знал, что ещё не готов прыгнуть так далеко и знал, как важна размеренность в вопросе эволюции. Иными словами, он не мог видеть будущее своего ученика и куда может привести его упрямство. Поэтому, он начал подходить к вопросу местоположения Тира неспеша, начав с быстрого изучения его душевного состояния. Он так делал уже не раз и еле сдерживался, чтобы не проронить слезу. Сейчас это был единственный вариант его отыскать, не беспокоя других.

Закончив изучать Тира, Эссу горько проговорил: «Это моя вина. Надо было быть изначально немного строже. Тогда всё было бы проще. Прости меня. Прости».

– Я знаю, что не смогу победить тебя! Но я хотя бы попробую! – закричал Тир, бросая в меня заряды.

Его ярость и страх вырвались наружу, вздымая ураган мелких брызг. Они летели в меня, угрожая мне моими худшими кошмарами. И это я виноват. Я научил его этому. И теперь приму всё, что он бросит на меня. Боль и отчаяние пронзили меня тысячами уколов, передавая его ощущения и одновременно ослабляя мой потенциал.

Тир замер, увидев, что я не сопротивляюсь. Его ненависть дрогнула, на миг уступив место сожалению. А затем он влетел в огненный, тёмно-синий вихрь сверхновой.

– Ох, Тир…

Некоторое время мы кружили внутри взрывающейся звезды песчинками, подхваченными силой космической хаотики. Вокруг бушевали потоки чистой энергии – ослепительные вспышки света и раскаты вселенского грома, которые не прекращались ни на мгновение. Внутри всё дрожало, изгибаясь от силы, готовой растворить всё на своём пути. Я искал его – пытался различить среди хаоса слабый отблеск его присутствия, но каждый раз энергия нестабильной звезды смывала все его следы.

Внутри сверхновой поиск утрачивает смысл. Взрыв происходит перманентно: яростные волны накатывают друг на друга, стремясь захлестнуть всё, что осмелилось сюда проникнуть. Здесь каждый миллиметр был на грани уничтожения. Слишком сильное напряжение, слишком много огня. Если я попробую связать его сейчас, то поток энергии разорвёт нас обоих на мельчайшие частицы. Это не смертельно, но Тир много с этого выиграет.