Книга лучей Никита Кит

Рано или поздно, человек задумывается о мире, смысле жизни и своём предназначении: «Кто я? Чего я хочу? Правильно ли я живу? Для чего это всё?» В этот миг, человеческое стремление познать уподобляется лучу.

Луч – это прямая линия, имеющая начало, но не имеющая конца. Задаваясь вечными вопросами, человек устремляется в бесконечное. Он может продолжить линию размышления куда угодно и как угодно. Может прорываться через любые области познания или пытаться сформировать отрезок в одной из них. Может проживать любой опыт или отказываться его проживать. Бесконечно формировать знания, докапываться до сути, искать инструкции и подсказки, всегда возвращаясь к одному и тому же – точке, откуда эти вопросы были заданы.

Какой смысл жизни, к примеру, у солнечного луча? Есть ли у него инструкции, что и как делать? Как светить правильно, а как неправильно? Быть может, куда и как лететь в чётко заданном направлении?

На самом деле, у солнечного луча всего одна задача – быть.

Для того, чтобы солнечный луч родился – ему нужно преодолеть последовательные процессы ядерного синтеза в ядре Солнца. Пройти некий цикл эволюции, в котором атомы водорода должны превратиться в атомы гелия, выделяя огромное количество энергии, включая свет и тепло. После рождения лучу надо просто быть лучом. То есть обладать необходимыми параметрами на единицу времени. Быть тем, кто он есть.

Мне очень нравится приходить к заключению, что на самом деле с миром всё в порядке и всё находится на своём месте. Происходит так, как должно происходить. Если попытаться сравнить становление солнечного луча и человека – совершенно не похожих между собой явлений – то можно подметить одни и те же закономерности: время, вектор, давление, параметры и другие точки характеризации процессов неотъемлемы и нераздельны от их сути. Естественны.

Все наши желания и стремления, какими бы они ни были, являются настолько естественными частями бытия, что коэффициент неотвратимости появления проблем при их неосуществлении составляет, на мой взгляд, 100 %. То есть, отказываясь, к примеру, от своей мечты под влиянием собственной неуверенности, мы автоматически привносим в свою жизнь страдания и вечную неудовлетворённость.

Быть человеком, лучом или другим объектом характеризации означает проходить путь. И этот путь обязан преодолевать условия своей характеризации, подобно тому, как углерод под давлением становится алмазом, или же, как человек, сталкиваясь с чередой жизненных испытаний, претерпевает необратимые изменения.

Давайте немного пофантазируем и представим нас разумной термоядерной реакцией в ядре Солнца, которой предстоит одарить планету Земля своим светом и теплом. Какой путь для этого нужно пройти?

А) Сильное эволюционное давление. Внутри Солнца оно делится на целые зоны, представляющие из себя уровни-системы со своими «квестами» и задачами.

Б) Достижение нужных параметров. Если условия не выполнены, энергия не сможет двигаться на новый «уровень» и её «отправляют» на второй круг. Как в какой-нибудь игре. Или в учебном заведении, если экзамены не сданы.

В) Временной ценз. Становление луча требует времени. И зачастую, очень большого.

После рождения луч направляется к Земле и через восемь минут и двадцать секунд достигает своей цели. Для этого ему ничего не нужно, кроме как быть.

Самым забавным в принципах характеризации мне кажется игровой элемент, который, по личному опыту, не позволяет относиться к жизни как нечто очень серьёзному. Скорее, как к площадке с инструментами, на которой у нас есть одно преобладающие желание – стремление что-нибудь сотворить. То есть также наделить нечто параметрами и характеризацией. Перед нами целая вселенная, как условная песочница, при которой песок может стать чем угодно, приобрести любую форму, не переставая при этом быть песком. В том числе и мы.

Что необходимо сделать человеку, чтобы достичь его цели, мечты, предназначения, задачи или осуществить любое другое стремление, которое он желает осуществить? Всего-навсего достичь нужных параметров. Вот и весь секрет.

Чтобы человек осуществил всё, что необходимо, ему всего лишь нужно быть в естественном для него состоянии и идти в желаемом для него направлении комфортным для него темпом. Всё.

Естественное состояние – это равновесное физическое, психологическое и ментальное состояние, где субъективно человек не ощущает себя слишком хорошо или слишком плохо. Естественное состояние присуще всем, но удерживать его на долгой дистанции могут только люди, которые умеют слышать и слушать себя. Они не боятся своих внутренних чувств, желаний и «демонов». Всегда открыты новому, не цепляются за старое и знают, насколько важно совершать ошибки.

Собственно, быть собой, проходить свой собственный путь и означает быть счастливым. Идти дальше, искать глубинные смыслы мироздания, даже не дойдя до своего естественного уровня счастья – всё равно что гадить в источнике, из которого сами же и пьём.

Прелесть знания, на мой взгляд, заключается не в том, чтобы знать. А в том, чтобы ощущать и использовать его с возгласом: «Работает! Оно работает!». По личному убеждению, если знание не даёт человеку желаемое состояние – значит, оно бесполезно для него. Наверное, именно поэтому я стремлюсь написать эту книгу. Чтобы передать не столько знание, сколько его живое ощущение.

Всё окружающее пространство взаимозависимо и подвержено усложнению, заданной сложнейшей системой переменных. В том числе, и человек.

Чтобы открыть в себе свою истинную природу, параллельно усложняясь и нарабатывая навыки – ему нужно преодолеть сопротивление. Пройти становление от «А» до «Я», выполняя свои задачи, осуществляя свои мечты, проживая свою жизнь. Именно этому и посвящён данный сборник рассказов.

В сборник вошли семь историй, которые наделены своими собственными мирами и приурочены к каждому этапу становления сознания человека. Все они представляют собой обособленные лучи, на первый взгляд, никак не связанные друг с другом. Каждый человек, находящийся на своём пути, сможет найти в них одни и те же закономерности, выражающиеся в эволюционном сопротивлении, представленном в виде конфликтов, терзаний и противоречий.

При написании рассказов, автор вдохновлялся системой и устройством чакр человека. То есть знаний о психоэнергетических центрах, пришедших в мир из индийских традиций. Чакры прекрасно описывают эволюцию человеческого сознания, а также пронизывают мир как взаимосвязью, так и взаимозависимостью всего от всех.

Остальные элементы миров наделены устройствами, картинками и системами с помощью сотворчества всех взаимосвязей, наблюдаемых на протяжении двадцати семи лет. Приятного чтения!

Мы шли, потому что не могли иначе. Мы шли, потому что нас звали. Группа пересекала пустыню, направляясь из ниоткуда в никуда. Шагая, мы не забивали головы такой ерундой, как мысли. Вместо них, мы блаженно наблюдали за ландшафтом, периодически подшучивая над какими-то глупостями вроде жука-носорога или танцующими песчинками.

Сколько нас тогда было? Может, четверо? Или шестеро? Помню лишь, как мы были беззаботны. Ветер ласково трепал наши бурнусы, спасая от высокого и знойного солнца. Ступни услащал мягкий, золотисто-озорной песок. Комфортная небытность вне усталости и жажды.

Наше внимание привлёк отблеск света, то и дело норовящий пробраться в глаза. Тот отражался от какого-то движущегося объекта, расположившегося вдалеке. Немного постояв, пощурившись и проверяя общее любопытство на прочность, мы направились в сторону загадки.

Чем ближе мы подходили, тем более примечательную картину мы наблюдали. Сперва это была подвижная, красно-коричневая точка, периодически поблёскивающая серебром. Затем из точки вырисовывался силуэт. Тот вращался вокруг повременно исчезающего металлического отростка.

Тогда я впервые почувствовал «что-то». Столь непривычное, но едва узнаваемое чувство, сковывающее всё, до чего могло дотянуться. Оно замедляло мой шаг, впрыскивая дозы сомнения, лишало крепости рук, вселяя толику неуверенности, и мешало сосредоточиться, раздувая тревогу ума. Это продолжалось всего один маленький миг, и, кажется, группа ничего такого не приметила. Крейг, как и прежде, вёл нас за собой, прижимая изрезанной ладонью родной скимитар. И если он не остановился, значит, точно ничего не случилось.

Некий человек, одетый в римскую тунику, размахивал острым гладиусом туда-обратно, пытаясь повторить разнообразные движения. Лезвие гладиуса, как и серебряный шлем центуриона, отражали солнечный свет, ослепляя нас через неравномерные временные промежутки.

Человек бил и колол, резал воздух, рубил то с плеча, то с боку. Уклонялся. Перекатывался. Менял стойки. Видимо, он вплотную нас не замечал. Проносились десятки комбинаций, сопровождаясь глубокими вдохами, выдохами и порою, барритусом[1] незнакомца. Гладиус продолжал свистеть, рассекая воздух.

Что-то кольнуло в правом колене. Я лениво перевёл на него взгляд, рассматривая неглубоко вошедшую стрелу. Так странно. Обычно стрелы предназначены для… чего? Колющее ощущение стремительно стихало, уступая место нарастающей вибрации. Для чего предназначены стрелы? Я пространно посмотрел на своего товарища в поисках ответа. Тот стоял с открытым ртом, пытаясь что-то сказать. Его глаза бегали из стороны в сторону с лихорадочной скоростью. Я хотел спросить, что его встревожило, но в горло словно залили кипяток. Затем я понял, что не могу ни пошевелиться, ни закричать. Мышцы спины сильно очерствели, и мир заблистал лиловыми красками. В следующий миг меня ослепило.