Где-то вдалеке тихонько шептал ветер. Он касался моей кожи нежно, обнимая, как старого друга. А совсем рядом – почти под ногами – крошечные существа, невидимые для глаз, прятались в песке.

Я попытался погрузиться в это чувство. В нём слышались ответы на вопросы, которые я даже не успел задать. Оно говорило мне о неизбежности перемен и о том, что каждое мгновение, каждое место, даже самое малое, остаётся в тебе навсегда.

Пустыня прощалась со мной по-своему. Она оставалась здесь – с её звёздами, ветрами и зыбкими дюнами. Но я уносил её в себе. Уносил навсегда. Я знаю: когда снова окажусь в другой точке пути, её тепло станет частью того, что даст мне силы двигаться дальше.

Чёрные камни бились в агонии, отказываясь подчиняться. Содрогаясь в яростном безладии, гнёт неистовых ударов разрывал границы космоса. Они метались, искореняя последние ограничения своих последних клятв.

Струя чистого негатива ударила меня, и вихри болей промчались по энерготелу. Густые, липкие, обжигающие щупальца скручивались в одну уродливую связку, вытаскивая из памяти самые тяжёлые и ненавистные воспоминания, которыми меня наградила последняя жизнь.

Удар отбросил на несколько десятков парсек. Я застонал, перенаправляя тёмный луч к ближайшей звезде, и направился обратно.

Теперь меня ждала целая ватага хаотичных, нестабильных камней. Они объединились между собой в единую цепь, усиливая друг-друга. Я созерцал катастрофу. Живая, воплощённая воля, наделённая энергетическим потенциалом, высечивала Барьер, заставляя его дрожать и пульсировать. «Такие сильные. Но такие глупые и невежественные!» – Я метнул в них заряд.

Действие не возымело никакого эффекта. Конечно же, меня не послушались. Некогда маленький бунт обернулся полноценным восстанием, грозясь захватить как можно больше. Энергетическая сеть, поддерживающая целостность Вселенной, трещала красноватыми вспышками света, не предвещая ничего хорошего.

Нет! – Бросился я вперёд, ударяя энергокопьём по связке, но она поглотила удар. В ответ камни огрызнулись. Один пронзил плечо, заставив меня отшатнуться. Я заорал от боли – настоящей, физической. Такой, от которой можно сбежать только на время. Еле успевая отражать остальные лучи и восстанавливаться, я в очередной раз успел прокрутить: «А что же будет, если влететь в Барьер, унося бунтовщиков с собой? Вторая Вечная Жизнь? Жаль, что Правилами это запрещено». Мысль циклилась снова и снова, словно сценарий, который меня заставляли проживать из раза в раз.

Камни обрели черты монстров, подстраивались под его мысли. Тир стоял в центре яростной бури, окружённый шипящими, безжалостными сущностями. Они вращались вокруг него, как рой хищников, готовых вцепиться в добычу. Он уже чувствовал, как они высасывают его силы. Им нужно больше энергии – они пытались пробраться внутрь его сознания, ввернуться в его страхи и ввинтиться в его слабости. У них получалось.

Каждый удар, который он наносил по ним, был бесполезен: один камень раскалывался, но тут же на его месте появлялись два новых. Тир стал пропускать заряды один за одним. Выставив щит из последних сил, он уже понял, что теперь ничего не сможет сделать в одиночку. Он ждал меня, пытаясь сохранить остатки потенциала, надеясь, что я всё сделаю за него. Время – это иллюзия. Но даже здесь оно может затянуться.

– Где же ты…? – с укором спросил Тир. – Покажись!

Я наблюдал за ним, разрываясь между разумом и чувствами. Приходилось останавливать себя, когда мой силуэт становился еле видим для его восприятия. Я вдохнул, настроился и вновь попытался стать им.