Клон мой Sunny Greenhill, CHAT GPT

Город дышал осенью.

Сырой воздух густо пропитался запахами мокрого асфальта, прелых листьев и далёкого дыма с окраин. Улицы омывал моросящий дождь, превращая редкие огни уличных фонарей в размытые пятна. Где-то вдалеке надрывно гудел корабельный тифон – заунывный звук, теряющийся в холодной мгле.

Алекс Картер не любил ноябрь.

Ноябрь всегда приносил что-то тёмное, настойчивое, затаившееся в уголках сознания. Это было время, когда городу не хватало солнечного света, когда дни сжимались, словно в чьей-то ледяной ладони.

Но сейчас его волновало не это.

Он смотрел на доску объявлений в своём кабинете.

Перед ним – лица. Десятки лиц. Мужчины, женщины, подростки. Пропавшие. Некоторые исчезли месяц назад, некоторые – неделю, а кто-то лишь вчера.

За последние полгода число пропавших выросло вдвое.

И почти половина из них уже вернулись.

Сначала это были просто числа.

Обычная статистика, с которой детектив сталкивается почти каждый день.

Пропавшие люди.

Каждому городу знакома эта трагедия – исчезновения подростков, беглецов, жертв случайного насилия. Но за последние полгода что-то изменилось. Числа выросли. Причём выросли странно.

Люди пропадали… а потом возвращались.

В теории это должно бы радовать. Но те, кто приходили к Картеру, не выглядели довольными.

– Это не мой сын, – шептала женщина средних лет, сжимая в пальцах кружку с остывшим кофе. – Он… похож. Но это не он.

Картер тогда кивнул, делая вид, что понимает.

– В каком смысле?

Женщина смотрела в пространство, подбирая слова.

– Он всё делает правильно. Слишком правильно. Он ведёт себя как хороший сын. Но у меня ощущение, будто я живу рядом с чужим человеком.

Это было не первое заявление такого рода.

Они стекались к Картеру со всего города. Взрослые, подростки, даже дети. Все кто пропал бесследно, а потом вернулся – и почти никто из них не мог сказать, где был.

«Стресс», – говорили психиатры.

«Массовая истерия», – предполагали журналисты.

Но Картер был уверен что тут что-то другое.

Он встречал этих людей, наблюдал за ними, задавал вопросы. И одна вещь его особенно беспокоила.

Они не помнили.

Никто из «вернувшихся» не мог толком объяснить, что с ним произошло. Их рассказы были размытыми, наполненными пробелами, словно стёртыми частями картины.

Некоторые из них начинали заикаться, пытаясь вспомнить. Другие просто пожимали плечами, нервно улыбаясь: «Не знаю. Вышел в магазин, потом очнулся дома».

И никто из них не обращался в полицию.

Все просто возвращались к жизни. Работа, учёба, рутина. Без вопросов.

Только их близкие замечали перемены.

Именно поэтому Картер сидел поздним вечером за своим столом, заваленном папками с делами, в окружении тусклого света настольной лампы и запаха дешевого кофе.

Он собирал их истории.

Пытался найти связь.

И нашёл.

Картер вытащил сигарету, не зажигая. Держал её в пальцах, катая между большим и указательным, глядя на распечатку дела номер 4817.

Эмили Чен. 29 лет. Журналистка.

Пропала три недели назад. Вернулась позавчера.

Родные утверждают, что она изменилась.

«Она ведёт себя… правильно», – сказал её брат по телефону, его голос звучал нервно. – «Она говорит все те же слова, что и раньше. Но я не чувствую, что это Эмили».

Картер слышал такое раньше. Слишком часто.

Он заглянул в папку. Фотография: симпатичная азиатка с короткими чёрными волосами и острым взглядом профессионального репортёра. Ни тени улыбки.

Пол года назад она начала писать о череде исчезновений.

Теперь сама попала в список.

И, судя по всему, вернулась другой.

Дождь шёл уже третий день. Не ливень – нет, а мелкая, нудная морось, пропитывающая воздух холодной влагой, просачивающаяся под воротник, оставляющая липкие разводы на лобовом стекле машины.

Картер щурился, следя за серыми улицами сквозь ритмичные мазки дворников.

Город дышал усталостью. Подтёки неона размывались на мокром асфальте, отражаясь в лужах, где плавали скрученные окурки и опавшие листья. Где-то вдалеке в завывания ветра вплетались звуки сирен – то ли пожарная, то ли полиция.

Картер припарковался у маленького кафе «Джейн», вылез из машины и накинул капюшон. Здесь он договорился встретиться с Дэниелом Ченом, братом пропавшей журналистки.

Когда Картер вошёл внутрь, колокольчик на двери звякнул, как усталый голос старика. В кафе пахло кофе, жареными тостами и чем-то сладким, коричным. Людей было мало: в углу сидел молодой парень с ноутбуком, за стойкой скучал бариста.

Дэниел уже ждал его за столиком у окна. Бледный, в тёмной водолазке, с красными от недосыпа глазами. Пальцы его постукивали по чашке кофе, из которой он не отпил и глотка.

– Детектив, – кивнул он.

– Дэниел, – Картер сел напротив. – Спасибо, что встретились.

– Да, конечно.

Картер внимательно изучил его. Чен выглядел измотанным.

– Вы сказали, что ваша сестра вернулась, но… изменилась?

Дэниел нервно сжал пальцы.

– Это сложно объяснить. Она ведёт себя… как Эмили. Говорит те же вещи, смотрит те же фильмы. Но это не она.

– Вы сказали, что видели её ночью.

– Да. – Голос Дэниела дрогнул. – Я проснулся, потому что услышал… шум. Вышел из спальни и увидел её в гостиной. Она сидела в темноте. Просто сидела, детектив. Без движения.

– И это вас напугало?

Дэниел поднял на него глаза.

– Она даже не моргала.

Картер кивнул, делая пометки в блокноте.

– И ещё… – Дэниел замялся.

– Да?

– У неё полностью пропали мелкие привычки. Люди чешут нос, кусают губы, поигрывают с прядью волос… но она… больше нет.

Сквозь стекло кафе пробежал дрожащий свет фар. Картер медленно опустил ручку и задумался.

– Вы сказали, что перед исчезновением она расследовала странные пропажи. У вас есть её записи?

Дэниел кивнул и вытащил из сумки стопку бумаг.

– Это черновики её статей и записи.

Картер раскрыл папку. Пробежался глазами по нескольким документам.

Списки имён, даты, схемы. И одно имя, встречающееся слишком часто.

Джеймс Корнер.

– Кто это?

Дэниел пожал плечами.

– Не знаю. Она говорила, что это как-то связано с исчезновениями, но не объясняла.

Картер прищурился, вчитываясь в строки. Внезапно, в углу листа он заметил что-то необычное.

Тонкий, почти неразличимый рисунок.

Человеческая фигура, но её контуры размыты, как будто она… двигается.

Картер почувствовал, как по спине пробежал холодок. Прищурившись он попытался разобрать рисунок.

Фигурка, вытянутая, словно из дыма, без чётких очертаний, но с чем-то, напоминающим глаза – два пустых круга. Ему казалось, что они смотрят прямо на него.

– Это она нарисовала? – спросил он, поднимая взгляд на Дэниела.

– Да. Я нашёл этот лист среди её заметок. Не знаю, что это значит, но… – Дэниел сглотнул. – Она всё время это рисовала.

– Всё время?

– На полях блокнотов, на салфетках, даже на стене в своей комнате.

Картер медленно сложил бумаги и сунул их в папку.

– Мне нужно поговорить с ней.

Дэниел напрягся, сжал пальцы так, что костяшки побелели.

– Не знаю, стоит ли…

– Почему?

Он колебался. Взгляд его метался по столу, словно там мог найти ответ.

– Она… стала другой.

Картер уже слышал это. От десятков родственников вернувшихся пропавших.

– Я должен её увидеть, – твёрдо сказал он.

Дэниел отвёл глаза.

– Ладно. Но если почувствуете… что-то странное – не оставайтесь с ней наедине.

Картер сидел в своём кабинете, окружённый ворохом бумаг и мутным светом настольной лампы. Часы на стене показывали 22:47.

Он раскрыл папку с делом Эмили Чен и снова посмотрел на её рисунки. Эти фигурки… Что-то в них тревожило. Не просто угольно-чёрные силуэты – они выглядели так, словно… хотели исчезнуть.

Он взял телефон и набрал номер судебного психолога, с которым работал раньше.

– Лэнгли?

Сонный голос ответил не сразу.

– Да… Картер? Ты хоть знаешь, сколько времени?

– Мне нужна консультация.

– Прекрасно. Когда я говорил, что мне нужно больше клиентов, я имел в виду тех что платят.

– Я заплачу выпивкой.

– Это уже лучше. О чём речь?

– Символика. Рисунки. Человечки без лиц, вытянутые, как дым или тени.

На том конце провода раздался звук движения – Лэнгли, видимо, сел на кровати.

– Зависит от контекста. У детей такое означает страх перед взрослыми. У взрослых – тревожное расстройство, паранойю… Или, что чаще, последствия посттравмы. Кто их рисует?

– Девушка. Журналистка. Пропадала на три недели, потом вернулась. И теперь будто… не совсем она.

Лэнгли помолчал.

– У тебя есть фото этих рисунков?

– Да, вышлю.

– Хорошо. Я посмотрю и перезвоню через полчаса.

Картер отправил снимки и, пока ждал, снова открыл дело. Теперь – личные связи Эмили.

Имя «Джеймс Корнер» мелькало несколько раз. В основном в её старых статьях.

Он быстро проверил архив полиции.

Корнера в базе не обнаружилось.

Тогда Картер полез в интернет.

Первая же статья, найденная по его имени, была написана самой Эмили. Заголовок:

«Джеймс Корнер: человек, которого нет».

Картер прищурился и начал читать.

«Я вышла на след Корнера случайно. Встречалась с одним из бывших пациентов психиатрической клиники, который утверждал, что за ним кто-то наблюдает.

– Он стоит за дверью по ночам, но когда я открываю – там никого нет, – сказал он мне, нервно дёргая рукав свитера. – Но он был там. Он есть.

И это был не первый случай.

Я провела расследование. Нашла ещё пятерых, кто рассказал мне примерно то же самое. Они называли его по-разному – «Тот кого нет», «Мистер Никто», «Тень в тенях».