Долгая тишина.

Он уже собирался уходить, когда дверь вдруг медленно открылась.

На пороге стоял мужчина.

Бледный, как будто его долго не касался солнечный свет. Под глазами набрякшие тёмные мешки.

– Мистер Уэллс?

Мужчина молча посмотрел на него, затем улыбнулся.

Что-то было не так.

Эта улыбка…

Картер почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок.

– О чём вы хотели поговорить, детектив? – спросил Уэллс.

Его голос звучал ровно, без эмоций.

Картер взглянул на его руки.

Пальцы Уэллса мелко и слишком быстро дрожали, словно от огромного напряжения.

– О Джеймсе Корнере, – сказал он. – Вы ведь знаете, кто это?

Улыбка Уэллса стала шире.

– Разумеется.

Картер сжал кулак.

– И кто же он?

Мужчина слегка наклонил голову.

– Тот, кто наблюдает. Тот, кто выбирает.

Картер напрягся.

– Выбирает… кого?

Уэллс снова улыбнулся.

– Следующих.

– Что это значит?

Мужчина всё так же улыбался. Эта улыбка была неправильной – слишком широкой, слишком натянутой, словно кто-то управлял его лицом.

– Ты ведь уже понял, детектив, – прошептал он. – Ты уже чувствуешь его присутствие.

Холод прошёлся по спине Картера, но он не дал этому отразиться на лице.

– Джеймс Корнер, – повторил он. – Кто он?

– Не "кто", – поправил его Уэллс. – А что.

Тишина повисла между ними, густая, как предгрозовое облако.

Глаза Уэллса вдруг задёргались. Он закашлялся, его дыхание стало прерывистым, словно в лёгких застряли острые камни.

Картер шагнул вперёд:

– Вам плохо?

– Не подходи… – выдохнул Уэллс, резко отступая вглубь дома.

И тут его тело начало судорожно дёргаться.

Пальцы выгнулись в неестественном положении, ноги подогнулись, он упал на колени, скрючился, зажимая голову руками.

Из его рта вырвался шёпот, но это были не его слова.

– Оставь это дело, детектив. Или станешь следующим.

Голос был чужим. Глубоким. Полным эха.

Картер почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом.

– Уэллс? – он снова шагнул ближе.

Но мужчина резко поднял голову.

И его глаза… стали полностью чёрными.

Без белков, без зрачков. Абсолютно чёрные, словно выключенные дисплеи.

– Он уже рядом.

Тишина.

Потом Уэллс завопил. Громко, пронзительно, с нечеловеческим ужасом.

Картер отшатнулся, судорожно потянувшись к оружию.

Но внезапно всё прекратилось.

Глаза Уэллса снова стали нормальными. Он замер, словно марионетка, у которой внезапно оборвались нити.

– Господи… – прошептал Картер.

Мужчина рухнул на пол.

Картер бросился к нему, проверил пульс. Всё ещё бился, но очень слабо.

Он вызвал скорую.

Но даже когда приехали медики и забрали его, Картер не мог забыть эти чёрные глаза.

И эти последние слова:

– Он уже рядом.

В машине Картер снова посмотрел на папку Эмили Чен.

Рисунки. Записи. Имя Джеймса Корнера, повторяющееся снова и снова.

Что, если…

Она знает больше, чем написала?

Он завёл двигатель и выехал на дорогу.

Следующая остановка: Эмили Чен.

Ночь выдалась удушливой. Горизонт, затянутый тяжёлыми облаками, вспыхивал редкими разрядами молний, но дождь так и не пролился. Город мерцал светом рекламных экранов и неоном, но этот свет был холодным, бездушным.

Картер сидел в своём автомобиле, припаркованном у бордюра напротив многоэтажного жилого комплекса с пустынным двором перед ним. Лишь одинокий автоматический дрон-патрульный лениво проплыл по тротуару, сканируя тёмные углы. Алекс проводил его взглядом, потом снова уставился на входную дверь.

Квартира 617, шестой этаж. Здесь жила Эмили Чен – журналистка, которая бесследно исчезла три недели назад. Позавчера она объявилась. Позвонила своему начальнику, сообщила, что уезжала «по личным обстоятельствам», и быстро повесила трубку. Близкие говорили, что она ведёт себя… странно. Как будто это и не она вовсе.