Не успела я сделать и шага, как меня уже окружили несколько портных. Мягкая, гибкая сантиметровая лента скользнула по моей талии, бёдрам, груди, бережно очерчивая контуры фигуры. Затем последовали точные измерения длины руки и ноги, каждое движение было выверенным и уверенным, без малейшей суеты. Казалось, их руки, привыкшие к тонкой работе, обладают собственным разумом, безошибочно определяя необходимые параметры. После этого, вооружившись гладкими графитовыми карандашами и плотной кремовой бумагой, портные принялись за эскизы. Их пальцы быстро порхали над листами, рождая изящные линии и силуэты будущих платьев, внимательно прислушиваясь к моим пожеланиям.

После того как последние измерения были сняты, а эскизы начали обретать первые очертания на бумаге, Эмилия сложила руки перед собой и взглянула на меня с теплотой.

– Итак, миледи, ваше платье будет готово примерно через два часа. Вы предпочтёте провести это время здесь, в ожидании, или пожелаете вернуться завтра, когда всё будет завершено?

Я на мгновение задумалась. Перспектива снова плутать по безмолвным коридорам замка не прельщала. Но мысль, что уже сегодня я смогу увидеть своё новое платье и увидеть своё отражение в зеркале в преображённом виде, вызвала лёгкую, невольную улыбку.

– Я подожду.

– Превосходно, – просияла Эмилия, и в её глазах мелькнуло что-то вроде понимания. Она сделала небольшую паузу, словно вспоминая что-то. – Когда я пришла за вами, я заметила, как долго вы смотрели в сторону сада. Если вам будет угодно, вы можете провести эти часы там. Зимой наш сад обладает особым, почти сказочным очарованием.

– О, Эмилия, это чудесная идея! – с неподдельным воодушевлением воскликнула я. – Я с удовольствием прогуляюсь. Мне как раз хотелось немного свежего воздуха.

Мы спустились по лестнице, ступени которой были покрыты мягким, приглушающим шаги ковром цвета осенней листвы. Эмилия повела меня по длинному коридору, где царил приглушённый полумрак, едва рассеиваемый редкими бра, чьи тусклые огоньки отбрасывали на стены длинные, колеблющиеся тени. Стены были обиты тёмными деревянными панелями, отполированными до глубокого блеска, и украшены старинными гравюрами в тяжёлых рамах. В конце коридора мы остановились перед внушительной дверью. Эмилия бережно взялась за затейливую бронзовую ручку, выполненную в форме сплетённых драконов, и плавно повернула её. Механизм сработал почти беззвучно, и дверь медленно, с лёгким вздохом, отворилась, открывая перед нами совершенно иной мир.

Зимний сад предстал словно волшебная иллюстрация из старинной сказки и зачарованный уголок природы, укрытый от остального мира. Ослепительно-белый снег, искрясь миллионами крошечных бриллиантов в лучах низкого зимнего солнца, толстым, пушистым ковром покрывал извилистые дорожки, петлявшие между величественными деревьями, чьи ветви были искусно расписаны причудливыми ледяными узорами. Каждое дерево, будь то стройная ель или раскидистый дуб, казалось окутанным белоснежной, невесомой ватой, а их тонкие ветви, покрытые сверкающим инеем, напоминали хрупкие кружевные изделия, готовые рассыпаться от малейшего прикосновения.

Между заснеженными деревьями были высажены низкорослые кустарники, чьи обнажённые, по-зимнему строгие ветви были небрежно оплетены гирляндами из крошечных, мерцающих огоньков. Их тёплый, янтарный свет мягко освещал заснеженные кроны, создавая вокруг сказочное сияние.

Небольшие фонтанчики превратились в изящные ледяные скульптуры. Застывшие струи воды образовали причудливые формы – хрустальные каскады, ледяные цветы и сверкающие арки, которые мерцали и переливались всеми цветами радуги в редких лучах зимнего солнца.