– Моделирование начинается, – сказал Кляйн, возвращаясь к своему месту. – Нам понадобится примерно час, чтобы получить первые результаты.

Хеллер кивнул и направился к своему рабочему столу в углу лаборатории. Там, среди стопок научных журналов и распечаток данных, стоял старый телефон – не мобильный, а стационарный аппарат с дисковым набором. Хеллер снял трубку и начал набирать номер, который знал наизусть, хотя не использовал его уже более двух лет.

Пока он ждал ответа, его взгляд упал на фотографию в простой рамке – единственное личное украшение на его рабочем месте. На фото были запечатлены трое: сам Хеллер, выглядевший на десять лет моложе, седовласый мужчина в инвалидном кресле и элегантная женщина средних лет с пронзительным взглядом голубых глаз. Ингрид Морган. Тогда она ещё была подполковником спецподразделения ФБР, отвечающего за расследование случаев с аномальной активностью. Тогда они ещё были друзьями. Коллегами. Почти семьёй.

Всё изменилось после Инцидента в Каньоне.

Гудки прекратились, и на другом конце провода раздался женский голос:

– Мы молимся искрам в темноте.

Это был не вопрос, а утверждение. Пароль. Хеллер сглотнул и произнёс ответную фразу:

– Мы собираем свет воедино.

Повисла пауза, затем голос произнёс:

– Профессор Хеллер. Какая неожиданность. Вы уверены, что линия безопасна?

– Насколько это возможно в современном мире, – ответил Хеллер. – Мне нужно встретиться с Ингрид. Это срочно.

– Почему вы думаете, что она захочет вас видеть?

– Потому что я нашёл подпись Создателя.

Наступила длительная пауза. Затем совсем другим тоном:

– Ждите. С вами свяжутся.

Линия отключилась. Хеллер медленно положил трубку. Теперь оставалось только ждать.

Ингрид Морган стояла у алтаря, когда ей передали сообщение. В свои сорок пять она сохраняла поразительную красоту – острые черты лица, пронзительные голубые глаза и короткие седые волосы, которые более молодые женщины покрасили бы, но она носила как знак отличия. Множество шрамов от ритуальных порезов на руках были ещё одним знаком её статуса – каждый представлял собой момент контакта с божественной сущностью.

Храм Искр находился глубоко под землёй, в обширной пещерной системе под метеоритным кратером Айронвилла. Центральный зал с высокими сводами был освещён сотнями свечей, а также странным, переливающимся светом, исходящим от Камеры Откровения – прозрачного куба в центре зала, в котором хранился крошечный осколок первичной вселенной.

По крайней мере, так считали последователи культа.

Ингрид внимательно выслушала бледного юношу, доставившего сообщение, и ее лицо не выразило никаких эмоций.

– Леонид Хеллер, – произнесла она тихо. – Старый друг решил вернуться.

– Верховная, нам доверять ему? – спросил юноша, нервно теребя край своей ритуальной мантии. – После того, как он отверг Просветление…

– Доверие и вера – разные вещи, Адриан, – ответила Ингрид. – Я не доверяю Хеллеру, но верю, что его появление сейчас не случайно. – Она повернулась к алтарю и добавила: – Жизнь не знает совпадений. Всё, что происходит, является частью плана Создателя.

Она опустила взгляд на свои руки. За последний месяц она сделала три новых ритуальных надреза – каждый раз, когда детекторы культа фиксировали всплеск активности в квантовом поле. Её кровь, смешиваясь с особым раствором, образовывала узоры, идентичные тем, что регистрировали приборы. Это было знаком. Посланием.

– Передай Захарии, что у нас будет гость, – сказала она Адриану. – И подготовь малый зал для встречи.

Юноша поклонился и исчез в боковом проходе. Ингрид осталась одна перед алтарём. Она подняла руку и прикоснулась к странному медальону на шее – небольшому кристаллу, заключённому в серебряную оправу. Внутри кристалла, казалось, пульсировал живой свет.