– Где?

– Здесь.

 Жесткие пальцы пощупали, надавили.

– Больно?

– Не очень. Но больно.

– Где ты так?

– На физкультуре. Упал и ударился, – соврал Коля.

– Что ты тянешься? Все равно выше тройки не поставит. Тяжести не поднимать. К нам на базар не заявляйся. Придешь с уроков, и лежать. Дня два грудь оберегать.

– А можно завтра не пойти в школу?

– Нет, в школу надо. Конец года.

 Хитрость не удалась. А раскладывая постель, услышал установку брату:

– Коля ушибся. Вода, уголь, дрова – на тебе.

 Закрывать глаза было страшно. Последние ночи его преследовал один и тот же сон. Неизменно перед пробуждением виделись три здоровенные желтые овчарки, невесть откуда взявшиеся. Нападали, яростно кусали, брызгали слюной из пастей и опять кусали, кусали, пока Коля в испуге не просыпался. Потом долго ежился, наяву ощущая их злость.

 Он, страшась, вцепился в подушку, и грозные воспоминания мучительно нахлынули на воспаленное сознание ребенка. Одноклассников Коля не боялся, хотя и был младше их на год, а некоторых на два. Так как почти все ученики с одного двора девятиэтажного дома, то попытались сразу поставить малолетнего чужака на подобающее место, на побегушки. Но паренек рано привык к самостоятельности, не уступал ни на йоту, в стычках себя не жалел и бил, и бил.

 В начале учебного года Прилипко и Лукавский уже вдвоем сунулись на большой перемене. Коля кулаком удачно врезал Лукавскому в живот, тот согнулся, а Прилипко отступил, угрожая:

– Ну, ты еще посмотришь!

 Через неделю в классе появился новенький, Артем. Классный руководитель, Людмила Васильевна, посадила его к Коле, за одну парту. Ребята подружились сразу. Двоих задирать опасно – сдача последовала бы мгновенно.

 Все началось с победы на городской олимпиаде по биологии. Сама директор школы вручила Коле при всех упаковку германских конфет. Гордая и счастливая мама расцеловала его вечером. Может, нужно было поделиться с другом. Нет, таким не делятся. Мама главнее. А тогда, усаживаясь с призом за парту, заметил, как хитрый Лукавский что-то энергично шептал Прилипко.

 Прошло два дня. После уроков Безматерных предложил:

– Надо потренироваться, четвертого не хватает. Пойдем с нами.

 Коля не ждал подвоха. Наивный, скорее честный, он еще верил окружающим. Довольный тем, что понадобился, согласился. За углом школы его жестоко избили. Мальчик метался, пытаясь достать кого-либо, но его останавливал очередной невидимый удар сбоку. Противник ускользал. Против троих все уловки бесполезны. По окончании избиения Лукавский с издевкой выдал:

– Удар держишь хорошо, только реакция хромает. Будем развивать.

 Коля понуро побрел домой.

 На следующий день сразу подбежал к Артему.

– Это твои проблемы, – прервал тот, нарочито зевнул и отвернулся.

 Коля опешил.

Теперь после уроков его неизменно дожидались. Первую неделю держался, но, когда резко потеплело, «броню»-зимнее пальто пришлось снять. Боль стала нестерпимой. Всякий раз, заканчивая, пинали его, уже лежащего, ботинками по ребрам и всякий раз «благодарили» за тренировку. Коля специально подводил их под окно учительской в слепой надежде, что кто-нибудь из взрослых заметит, прекратит бойню. Учители не видели. Может, видели.

Невыносимо унизительно ощущать себя изгоем. Если он в классе попадался кому-нибудь на пути, неизбежно следовал толчок, даже от тех, кто ранее с ним иногда общался. А при ответах на уроках его исподтишка щипал Артем, и Коля путался. Вскоре сосед по парте облегчил свои действия – колол подаренным бывшим другом циркулем. Циркуль особенно бесил жертву…

2.

 Утром встал поздно. Собаки не приснились. Может, снились, он не помнил. Солнце через окно плыло по кухне, заставляло радостно жмуриться. Также радостно вынул из кармана маленький ножичек, сделанный им из выброшенного мамой напильника для ногтей и заточенный вчера на трудах. Погладил отполированную рукоятку, попробовал лезвие и улыбнулся. Наверное, лучше было бы расправиться с изуверами без оружия. Коля представил себя Брюсом Ли, мысленно перенес приемы кунг-фу против врагов-одноклассников. В мечтах легко одерживать победы. Мечты мечтами, а без ножичка не справиться. Мальчик вздохнул и вышел на улицу.