На часах десять утра, на календаре двадцатое января, на душе редкостная мерзость и туман. Идеальное время для развода.

- С тобой разберусь вечером, - мстительно кивнула в сторону елки-блондинки и направилась в душ. Самым сложным было решиться, в чем пойти и, и поразмыслив пару минут, я выбрала брюки и белую рубашку. Снова.

Хоть красивые платья из вискозы подмигивали мне с вешалок, я решила не наряжаться для суда. В конце концов, это даже нечестно. Когда мы были женаты, Олег видел меня уставшей, замученной, в спортивных штанах с пузырями на коленках. И он разводился с той женщиной, а не этой роковухой в леопардовой шубе, которая внезапно обнаружилась во мне. Сегодняшняя Яна не имела никакого отношения к той, старой.

Телефонный звонок прервал моим мысли. На экране высветилось имя Виталика, общение с которым прекратилось после нашего неудачного поцелуя. Точнее, с поцелуем было все отлично, а вот в том, как он ушел, и в том, что я никак не отреагировала после – таилась легкая интрига. Прямо как в мышьяке, подмешанном в столовский борщ. Нам нужно было так много объяснить друг другу, что оба предпочли молчать и сделали вид, что ничего не было. А наше общение ограничилось работой, и сейчас, к примеру, я знала, о чем он хотел поговорить. Никаких сюрпризов, трепета и бабочек в животе, мой внутренний коллекционер пригвоздил каждую порхающую тварь иголкой к бархотке и засунул под стекло.

- Я подъеду после обеда, у меня небольшие дела, - уклончиво ответила я на прямой вопрос. Игнатов был предельно лаконичен и не тратил время на приветствия. – Да, в центре, нет, на такси. Виталик, я опоздаю не больше чем на час, вы с Серпантином начните сами, введете его в курс дела, а там и я освобожусь.

Пропускать первый день съемок документального фильма о домашнем насилии не хотелось. Особенно после провала с пресс конференцией, на которую старый рокер просто не явился. И пока генеральный изволил чилить и покорять волны на своем серфе, сады Алтая требовали отчетов и жаждали крови. Игнатовской, разумеется.

Я надеялась, что суд займет не больше часа. По сути, нам нечего делить, кроме ипотечной квартиры, в которой мы жили. Машина, костюмы, гастрит, самомнение – все это отошло Олегу. Оставалось уладить вопрос с жильем, договориться, чтобы кто-то выкупил у второго свою половину и…жить дальше. Я не вникала в детали, положившись на бывшего супруга – юриста.

Последние штрихи перед выходом и я, сдавшись в короткой внутренней борьбе, надела леопардовую шубу. Просто потому что надо хоть куда-то носить это сокровище. В зеркало не смотрелась, и без того зная, что хороша.

Олег ждал меня на пороге суда, он никогда не опаздывал на работу, и уже это настроило меня на серьезный лад. У нас не свидание, а серьезный разговор. Бывший отстраненно пожал мне руку, кивнул юристу за моей спиной – сухонькой девушке, выбранной по рекомендации в интернете и распахнул перед нами дверь.

- Это ведь ненадолго, прости, Олег, я очень тороплюсь, - начала я.

- Бывает по-разному, - уклончиво ответил тот.

Когда мы вошли в зал суда, я поняла, что муж будет представлять себя сам. Скорее всего, это хороший знак, и все мероприятие будет похоже на детский утренник, а не собеседование в районную администрацию. Выскажемся, подпишем документы, хлопнем по рукам и разойдемся. Я попыталась поймать взгляд бывшего и улыбнулась, когда он, наконец, посмотрел на меня: сегодня был по-настоящему важный день, когда каждый из нас обретет свободу.

Олег нахмурился и никак не ответил, только нервно облизал пересохшие губы. В этот раз его рубашка сияла белизной и была выглажена настолько тщательно, что стало понятно, он готовился к нашей встрече. В отличие от меня. Либо Анфиса наконец победила в неравной схватке с утюгом и теперь демонстрировала миру новые таланты.