Из развода с любовью Каролина Шевцова
1. Глава 1
Знаете, что меня по-настоящему заводит? Акция на зеленый горошек в канун Нового года. Три банки берешь – четвертая в подарок. Не хочу хвастаться, но я купила девять, то есть волокла домой все двенадцать: на оливье, на винегрет, на салат столичный, на подарки друзьям и детям под елочку. Господи, если серьезно, то чем я думала, загребая заветные жестянки на кассе Перекрестка?
В момент, когда в хлипком пакете разошлось дно, и вся моя добыча разлетелась по асфальту, в голове пронеслась шальная мысль:
«Я же ненавижу оливье!».
Тяжело вздохнув, посмотрела на раскатившиеся в разные стороны банки и выругалась. Да и плевать, что мы такое не едим, отправлю посылкой в какую-нибудь голодающую страну. Я на этот чертов горох сама заработала. Сама купила. Сама сложила в бумажное недоразумение с тонкими ручками. И приволоку домой тоже сама, чего бы это ни стоило.
В радиусе километра ни единого магазина, чтобы купить новый пакет или сумку, зарядка на телефоне села и такси не вызвать, а потому оставалось только одно: сложиться на асфальте буквой Г, и, по очереди поднимая банки, прятать их себе за пазуху. Фигура моя расплылась, и, в конце концов я стала походить на шар на ножках. Не женщина, а чупа-чупс.
Самое время, чтобы подвести итоги года:
Муж ушел к лучшей подруге – плохо.
Зато похудела как горная лань – хорошо.
Купила детям огромную елку, которую может собрать даже такой чайник как я – хорошо.
Елка оказалась белого цвета, и я не смогла сдать ее обратно – плохо.
Нагребла дешевого горошка по акции – хорошо.
Никто в семье, кроме бывшего, не ел эту гадость. Это было не только плохо, но еще и немножко «на хрена?!».
Наконец я выпрямилась и, поддерживая огромный живот рукой, побрела в сторону дома. Я была так сосредоточена на поиске ровной дороги, что не сразу заметила припаркованный на перекрестке инфинити черного цвета, очень похожий на… да нет, быть не может. Я растерянно качнула головой в сторону, убеждая себя в том, что бывшему тут делать нечего. И кажется успокоилась, и впрямь, почудится же?!
Горошек во мне радостно булькал при каждом резком движении, норовя снова сбежать на свободу. Еще метр позади, осталось преодолеть каких-то пару квартала и я дома. Господи, Элли в страну Гудвина добиралась быстрее, чем я в свою типовую девятиэтажку.
Наконец дошла до светофора и поравнялась с черной машиной. Чувство самосохранения подсказывало мне не поворачивать голову влево и не смотреть в лицо водителю, если он вообще там был. Впервые в жизни я прислушалась к инстинкту и замерла на месте, до рези в глазах вглядываясь в светофор. Справа остановился мужичок, который, судя по ароматному амбре, начал отмечать Новый год прямо с утра, опытно запивая водочкой овсянку.
- Мадемуазель, - стервец почувствовал, что у меня в куртке прячется достойная закуска для его коктейлей и начал заигрывания, отчаянные и беспощадные.
Я закашлялась, когда меня обдало облаком перегара, и инстинктивно отвернулась в сторону, туда, где стоял инфинити. Машина была пуста. Можно выдыхать. Немного облегченно, немного разочарованно.
Наконец загорелся зеленый, случайный попутчик зачем-то протянул мне руку и позвал:
- Проводить красавицу?
Красавица испуганно дернулась в сторону, подвернула ногу и подкошенным деревом рухнула вниз. Во время падения куртка моя распахнулась и оттуда, как из матрешки, посылалась жестяная требуха. Судя по тому, как быстро намокал мой зад, я не элегантно присела на бордюр, но плюхнулась прямо в грязевую жижу.
Банки, как в арт-хаусном фильме катились по дороге, вслед за ними бежал тот пьяненький мужичок, радостно зачитывая Отче наш. Уверена, с нетрезвых глаз, он увидел во мне Деву Марию, щедро одаривавшую все странников консервацией.
Сидеть тут дальше не имело никакого смысла, мне было необходимо вернуться домой, к детям, салатам и белой, чтоб его, елке. Я постаралась опереться на ноги, но почувствовав, как что-то в щиколотке больно хрустнуло, снова опустилась на землю. То есть в воду – стало совсем очевидно, что я застряла в луже.
«Не плакать, не плакать, ты сильная и независимая, - повторяла я как мантру. - Дома поплачем!»
Вдруг навстречу мне потянулась мужская рука. Ожидая увидеть того самого мужика с горошком, я подняла лицо вверх и…ну, конечно же. Как в самом кошмарном сне: передо мной стоял он: красивый, уверенный, недоступный и теперь уже чужой – Игнатов Виталий Геннадьевич.
Черные глаза внимательно изучали меня, а во взгляде мгла – мгла – мгла.
- Сама встанешь или взять тебя на руки? – за два месяца почти стерлось из памяти, что он картавил.
Зато я слишком хорошо помнила все остальное.
- Да все в порядке, - нарочито бодрым тоном ответила я - сейчас за мной приедут и заберут.
- Если ты продолжишь сидеть в луже, то обязательно заберут - в черных глазах мелькнуло что-то отдаленно похожее на усмешку.
Мама учила меня не садиться в машину к незнакомцам. С Игнатовым мы вместе работали, обедали, летали на самолете и танцевали.
А, ну и еще, он видел меня голой, так что в некотором смысле, познакомились.
Я с тоской посмотрела на протянутую руку, уже тогда понимая, что не нужно мне соглашаться на помощь.
И согласилась.
Виталик помог мне подняться. Я осторожно наступила на правую ногу - лодыжка саднила, но это едва тянуло на перелом. Самолюбие пострадало гораздо больше.
- У меня штаны мокрые, - о том, что они ещё и грязные, лучше умолчать.
- И что? Садись, - Виталик галантно открыл передо мною дверь и сделал жест рукой.
- Без горошка никуда не поеду, - кажется мозг у меня находился не там, где у порядочных людей, а в районе пятой точки. И именно его я отбила при падении.
- Садись, - прорычал Игнатов, - будет тебе твой горошек.
Поразмыслив ещё секунду - после меня салон машины будет не спасти, я махнула рукой на приличия и плюхнулась на переднее сиденье.
Виталик богатый, если надо, заплатит за химчистку.
С моего места открывался великолепный вид: мужчина в итальянском Пальто за сто тысяч подбирает с земли банки кубанского горошка за 67 рублей. Одна, вторая, третья…подняв четвёртую, он заглянул под капот, посмотрел на дорогу и, решив, что справился, сел за руль.
- Довольна? - в голосе никаких эмоций, у робота эмоциональный спектр шире, чем у Игнатова.
- Нет, тут всего четыре баночки, - ну точно, мои мозг находился в жопе. А теперь его отбили, намочили и замочили.
- А сколько должно быть?
- А надо двенадцать, - я с любопытством покосилась в сторону Виталика и…снова ничего. Мог бы улыбнуться, чтобы я наконец расслабилась и перестала нести всякую чушь.
Ехали молча. Сначала это было даже удобно, не нужно думать, о чем говорить или бояться показаться глупой. Но через пару минут я затосковала. Есть люди, с которыми хорошо молчится, так вот, это был не Виталик.
Я заерзала на тёплом сидении, только сейчас поняв, что Игнатов включил мне подогрев. Мило, но эта забота заставила нервничать ещё больше. Руки коснулись бардачка, поднялись выше, к панели управления, кнопки его Инфинити были бархатными и очень приятными на ощупь. Поймав на себе предупреждающий взгляд, я отдёрнула руку и повернулась в сторону двери. Стекло поехало вниз. Потом вверх. Снова вниз, но только до середины и обратно.
- Нака… - начал Игнатов и осекся, так и не назвав привычную угрозу.
Но этого хватило, чтобы я напряглась и вытянулась в струну, потому что слишком хорошо помнила, что его «накажу» не пустое обещание.
В салоне стало трудно дышать, а напряжение между нами обрело реальные контуры. Я постаралась вспомнить какие-нибудь интересные новости, но в голове отыгрывали диалоги из турецкого сериала, посмотренного мною накануне.
В поисках темы для разговора, я обвела взглядом салон и случайно задержалась на руле, а точнее на руке, лежащей на нём - никакого кольца на пальце.
И правда, он же собирался жениться после Нового года.
Идеально если в феврале: под мерзкий дождь и гололёд, чтоб платье невесты украшал толстый слой нашей фирменной грязи. Я злорадно улыбнулась.
- Вспомнила смешной салат с горошком? - Игнатов пристально смотрел на меня. Очень красивый. А ещё заносчивый, нудный, тираничный и самое главное, чужой мужик.
Поторопился ты со свадьбой, картивик. Поспешил.
Придумывать ответ не пришлось, потому что я поняла, я о мы почти приехали.
- Вот здесь направо и можно не парковаться, я так выйду, - Инфинити аккуратно вырулила к нужному двору. Игнатов сам открыл дверь и подал руку. Так галантно, что аж тошно.
Действуя по классическому принципу «а че мне будет», я всучила ему банки с горошком и гордо выпорхнула на землю без его помощи.
И нет, меня совсем не смутил недобрый взгляд, брошенный в мою сторону, на жену свою пускай так смотрит.
- Постой, - я напряглась. Тон серьёзный, вид уверенный. Так сообщают о чем-то важном.
Но, из важного оказался ламинированный пакет Сады Алтая, из которого картавый выгреб какие-то рекламные буклеты и протянул мне.
- Я у них сок покупаю, вкусный, кстати.
- А я с ними заключил контракт, - ответил он, и это снова обозначило пропасть между нами. да пусть хоть Мариинская впадина, больше это не моя проблема!
Моей проблемой были разруха, недорезанный салат, Чародеи на паузе и до неприличия белая елка. В каталоге этот цвет значился серебряным, но кто б его читал, каталог этот.
