(Пауза. Смотрю в потолок.)

Но потом я вспоминаю: нормальные люди так не делают. Нормальные люди становятся бухгалтерами, пьют чай с молоком и не плачут в душе под подкасты о кризисе среднего возраста.

(Резко хлопаю в ладоши.)

А я – нет! Я – герой. Я – Прометей, который ворует огонь у богов, чтобы вы могли согреть свои холодные, мертвые сердца на 7 минут смеха.

(Пауза. Спокойно.)

Или чтобы просто проверить, работает ли микрофон.

(Ухожу за кулисы, потом внезапно возвращаюсь.)

Кстати, если вам не понравилось – это был постмодернистский

эксперимент. Если понравилось – я гений. А если вы вообще не поняли – поздравляю, вы интеллектуал. Спокойной ночи.

Как я научился ненавидеть вас, дорогие зрители, и почему это взаимно

(Выхожу на сцену, медленно поправляю очки, смотрю в зал так, будто только что обнаружил там неправильно собранный пазл. Делаю паузу. Очень

Знаете, что общего у аудитории и погоды в Питере? Никто не знает, чего ждать, но все делают вид, что это их устраивает.

Вчера в баре я сказал: «Почему кура перешла дорогу? Чтобы доказать гегемонию антропоцентризма!» – и зал рыдал. Сегодня в Москве та же

шутка – тишина. Один парень в углу спросил: «А курица-то тут при чём?» (Делаю паузу. Смотрю в пол, потом резко вверх.)

Абсурд! Это же постмодернистская аллегория! Нет, вы просто… не доросли. Или я не дорос. Или кура-курица. Греча-гречка. Поребрик.

Вы думаете, я готовлю отдельный сет для хипстеров, пенсионеров и фанатов

«Игры престолов»? Нет. Я просто добавляю в шутки слова «криптовалюта»,

«ревматизм» и «зима близко» – и вуаля!

(Изображаю фальшивый энтузиазм.)

«Эй, миллениалы! Вот шутка про авокадо и тревожность! БУМ! Вы смеетесь? Нет? Тогда вот вам шутка про то, как я ненавижу себя! Тоже нет? Тогда… э… выпейте крафтового пива и притворитесь!»

(Резко становлюсь серьёзным.)

Но это не я. Это клоун, которым я стал, чтобы вы полюбили меня. А настоящий я – где-то там, в подсознании, плачет и перечитывает негативные отзывы на Reddit.

Алкогольная аудитория vs. трезвая

Бар – это лаборатория, где я тестирую, как этанол разрушает критическое мышление.

Сказал трезвым: «Смерть – это метафора!» – они замерли, как кролики перед удавом.

Тем же вечером, в пабе: «Смерть – это… э… пиво!» – и они орут, бьют кулаком по столу и кричат: «ДА, БЛЯТЬ, ЭТО ПИВО!!!»

(Делаю паузу. Пью воду, причмокиваю.)

Вывод: если хотите аплодисментов – говорите глупости. Если хотите смысла

– станьте философом. Но философам не платят за то, чтобы их игнорировали.

Токсичность зрителей

Хеклеры – это люди, которые пришли не смеяться, а доказать, что их мама зря назвала их «особенными».

(Изображаю хеклера-надрыв.)

«Эй, комик! Ты вообще смешной?!»

(Медленно подхожу к краю сцены, сажусь на корточки, смотрю в глаза невидимому обидчику.)

«Смешной? Нет. Я – зеркало. И если вам не нравится ваше отражение, это не моя вина. Хотя… (делаю паузу) …возможно, вам стоит сменить ракурс. Или психотерапевта».

(Встаю, отряхиваюсь.)

А потом они кричат: «Сам иди к психотерапевту!» (Раскрываю руки, как проповедник.)

Дорогой враг, я уже там. Мой терапевт – это вы. И сеанс стоит £20 с человека. С вас – бесплатно. Вы welcome.

(Ухожу, потом возвращаюсь, держа в руках воображаемый метроном.) Кстати, если вам не понравилось – это был интерактив. Если понравилось – вы часть системы. Если вы вообще не поняли – поздравляю, вы свободны.

Как та кура-курица.

Как я стал винтиком в машине, которая перемалывает смешное в пыль

(Выхожу на сцену, останавливаюсь у микрофона, смотрю на часы, потом на зал, как будто жду, что кто-то объяснит мне, зачем я здесь. Пауза. Настолько долгая, что кто-то в третьем ряду начинает проверять, не умер ли я.)