Недостаток инструментов для монетизации

Я пытался монетизировать стендап через Patreon… Мне подписался один

человек – моя мама. И то она спрашивала: «А можно просто дать тебе денег без этих твоих шуток?»

Мерч – это круто! Вот только мои футболки с надписью «Я видел [моё имя] живьём и выжил» пока не продаются. Видимо, люди не уверены насчёт второй части.

Недостаток спонсоров

Я искал спонсоров для шоу. Один бренд заинтересовался… Это была сеть похоронных бюро. Они сказали: «Ваша карьера – это то, что нам нужно!» Мне предложили рекламу энергетика… Но только после того, как я уснул на сцене от усталости.

Спонсоры смотрят на стендап и говорят: «Нет, это слишком рискованно». А потом вкладывают миллионы в крипту и NFT с котиками.

Финал:

Но знаете что? Я всё равно этим занимаюсь! Потому что если я брошу, то кто будет смешить этих трёх человек в баре?.. Ладно, один уже ушёл. Два. Ой,

бармен тоже… Эй, подождите! Я же ещё не рассказал про спонсоров!..

(микрофон выключается, свет гаснет, тишина…)

P.S. «Спасибо, что были моей терапией. Хотя бы бесплатной»

Как я перестал шутить и начал разбирать шутки на атомы

Проблема написания нового материала

Знаете, когда вы в последний раз смеялись над шуткой про тёщу? В 1998. Когда Петросян впервые сказал: «Моя тёща – инопланетянка». А теперь представьте: я сижу в 4 утра, пишу: «Моя тёща – инопланетянка… но она в декрете!»

(Пауза. Смотрю в зал, будто жду аплодисментов. Тишина.)

Да, я знаю. Это не смешно. Это даже не несмешно. Это – квинтэссенция

отчаяния. Как если бы Шекспир переписал «Гамлета», заменив «Быть или не быть» на «Быть или заказать пиццу».

(Вдруг оживляюсь.)

Но вы же смеялись! Нет? Ах да, вы просто зевнули. Это был

мета-комментарий о том, как комики крадут идеи у собственного отчаяния. Браво, я гений.

Неопределённость успеха шутки

Вчера я рассказал шутку. Человек упал со стула. Сегодня я повторил её – он ушел.

(Пауза. Пью воду, смотрю на стакан.)

Может, вчера он просто… хотел лечь? Или это я, как древнегреческий Сизиф, качу в гору камень под названием «надежда», а он всё скатывается в пропасть под названием «зал с четвергом в провинциальном пабе»?

(Резко поворачиваюсь к залу.)

Вы вообще понимаете, что смех – это социальный договор? Вы смеётесь не

потому, что смешно, а потому, что боитесь тишины. Я – ваш костыль. А теперь хлопайте. Нет, серьёзно, хлопайте. Это часть сета.

Отсутствие качественного фидбэка

После выступления ко мне подходит человек. Говорит: «Ну такое… мне понравилось!»

(Изображаю диалог, перебегая с одной стороны сцены на другую, меняя голос.)

– Что именно?

– Ну… эта штука… э… когда вы… кхм…

– Когда я умолял вас о validation, цепляясь за последние обрывки самоуважения?

– Да! Это было огонь!

(Возвращаюсь в «режим себя», вздыхая)

Вот она, правда: вы не помните мои шутки. Вы помните, что я был «милым парнем, который нервно ёрзал». Моя карьера – это NFT: все знают, что это есть, но никто не понимает, зачем.

Баланс между оригинальностью и ожиданиями

Вы хотите, чтобы я был уникальным. Но только если моя уникальность умещается в шаблон: «Про аэропорты! Про собак! Про то, как я ненавижу звонки из колл-центра!»

(Пауза. Начинаю медленно говорить, как робот.)

«Привет. Я робот-комик. Моя шутка номер 4862: Lost luggage. Ха-ха-ха. Ваш смех – мое топливо».

(Вдруг срываюсь в крик.)

Да я лучше буду читать вслух инструкцию к микроволновке с интонациями Шекспира! Это хотя бы будет искренне.

Выгорание

Иногда я думаю: а что, если я не комик? Что, если я просто… человек, который однажды сказал: «Хей, а давайте я постою тут и буду унижаться за 500 рублей в час?»