В новом туннеле было тесно, воздух пах сыростью и машинным маслом. Мия включила маленький фонарик, прикреплённый к её поясу. Луч осветил стены, покрытые старыми граффити – слова и рисунки, стёртые временем. Свобода. Любовь. Мы помним. Мия отвела взгляд. Эти надписи были старше её, но они всё ещё жгли.

– Что это за место? – спросил Эйден, его голос звучал приглушённо в тесноте. Он остановился, разглядывая стены.

– Мусорка истории, – ответила Мия, не сбавляя шага. – Всё, что Совет хотел забыть, они спрятали здесь. Как и нас.

– Нас? – Он схватил её за руку, заставляя остановиться. Его пальцы были тёплыми, слишком тёплыми для Эрадона, где всё было холодным. Мия выдернула руку, но его взгляд удержал её. – Ты говорила о "мы". Кто вы?

Мия сжала губы. Она не хотела этого разговора. Не сейчас, не с ним. Но он видел файл. Он видел правду. И он бежал с ней, вместо того чтобы сдать патрулю. Это что-то значило. Или нет.

– "Искры", – сказала она наконец, понизив голос. – Люди, которые не хотят быть машинами. Мы знаем, что Стазис – это ложь. И мы собираемся это остановить.

Эйден смотрел на неё, и в его глазах мелькали эмоции, которые он ещё не умел называть. Недоверие. Страх. Надежда. Мия знала эти чувства. Она сама прошла через них, когда Кайл Ренн нашёл её три года назад и рассказал о "Искрах". Но Эйден не был готов. Не совсем.

– Остановить? – переспросил он. – Ты говоришь о мятеже. Это… это безумие. Совет узнает. Они уничтожат вас.

– Они уже уничтожают нас, – огрызнулась Мия. – Ты видел файл. Сорок пять лет, Эйден. Это всё, что нам дают. А потом – ничего. Ты правда хочешь жить так?

Он открыл рот, но не ответил. Его рука бессознательно коснулась кармана, где раньше была капсула. Мия видела, как его лицо меняется, как трещина в его мире становится шире. Она знала, что это значит. Она сама чувствовала это, когда отказалась от Стазиса. Но она не могла позволить себе жалеть его. Не сейчас.

– Идём, – сказала она, повернувшись. – Нам нужно укрытие.

Они шли в молчании, пока туннель не вывел их к старой насосной станции. Здесь было просторнее, но мрачно: ржавые трубы свисали с потолка, пол был усеян обломками. Мия проверила вход, убедившись, что их не выследили. Пока чисто. Она бросила фонарик на ящик, служивший импровизированным столом, и повернулась к Эйдену.

– Почему ты пошёл за мной? – спросила она, скрестив руки. – Ты мог остаться. Доложить. Почему нет?

Эйден смотрел на неё, и его лицо было смесью растерянности и упрямства. Он провёл рукой по волосам, оставляя грязный след на лбу.

– Потому что… – Он замялся, подбирая слова. – Потому что я не знаю, что правда. Но я хочу узнать. И… ты другая. Ты не боишься.

Мия фыркнула, но её сердце дрогнуло. Он ошибался. Она боялась. Боялась за Селин, свою сестру, которая всё ещё принимала Стазис. Боялась за "Искры". Боялась, что этот учёный с его честными глазами разрушит всё, что она строила. Но она не могла сказать ему это.

– Ты ошибаешься, – сказала она, отводя взгляд. – Я боюсь. Просто я научилась с этим жить.

Эйден шагнул ближе, и Мия напряглась. Он не касался её, но его близость была почти осязаемой. Она ждала, что он скажет что-то ещё, но вместо этого он просто смотрел, словно пытался запомнить её лицо. Мия почувствовала тепло в груди – опасное, запретное. Она отвернулась, чтобы скрыть это.

– Отдохни, – сказала она, кивая на угол, где лежали старые одеяла. – Нам нужно двигаться дальше, но не сейчас. Патрули будут искать.

Эйден кивнул, но не двинулся с места. Мия занялась проверкой декодера, пытаясь игнорировать его взгляд. Она почти закончила, когда услышала тихий шорох у входа. Её рука метнулась к электрошокеру. Фонарик осветил туннель, но там было пусто. Или нет? Тень мелькнула в темноте, слишком быстрая, чтобы быть случайной.