Шон вжал голову в плечи, прижимая к груди стопку потрепанных тетрадей, и что-то неразборчиво бормотал. Вокруг него стояли трое парней, один из них, Костя – туповатый качок из параллельного класса – с ухмылкой тыкал Шона пальцем в плечо. Остальные посмеивались. Толпа наблюдала с ленивым интересом.

Анд замедлил шаг, не зная, как реагировать. Марк же, увидев эту картину, даже не изменился в лице. Его шаг не ускорился и не замедлился. Он просто направился прямо к эпицентру событий.

Толпа расступилась перед ним почти инстинктивно. Разговоры стихли. Костя, почувствовав перемену в атмосфере, обернулся. Ухмылка сползла с его лица, сменившись настороженностью.

Марк остановился в паре шагов. Он не смотрел на трясущегося Шона. Его холодный, спокойный взгляд был направлен прямо на Костю.

«Костя», – голос Марка был ровным, почти тихим, но в наступившей тишине прозвучал оглушительно. «У тебя какие-то дела с Шоном?»

Вопрос был задан без угрозы, но сама интонация подразумевала, что правильный ответ только один. Костя замялся, перевел взгляд с Марка на своих приятелей, ища поддержки, но те предусмотрительно сделали вид, что изучают трещины на асфальте.

«Да мы так… шутим», – выдавил Костя, пытаясь сохранить остатки лица.

«Шутки кончились», – так же спокойно констатировал Марк. Он сделал едва заметное движение головой в сторону. «Проваливай».

Это было сказано без злости, без повышения голоса. Просто как факт. Как команда, не подлежащая обсуждению. Костя мгновение колебался, его лицо побагровело от унижения, но перечить Марку он не посмел. Все в школе знали – Марка лучше не злить. Никто точно не знал, почему, но слухи ходили разные, и проверять их на себе желающих не было. Тем более из-за Шона.

Костя что-то буркнул под нос и, пихнув своих приятелей, поспешил ретироваться. Толпа зевак тут же потеряла интерес и начала расходиться.

Только теперь Марк повернулся к Шону, который все еще стоял, вжавшись в стену. Взгляд Марка был лишен сочувствия. Скорее, в нем читалось легкое раздражение.

«Опять проблемы на ровном месте находишь?» – спросил он холодно.

Шон вздрогнул и поднял на Марка испуганные, но благодарные глаза.

«Н-нет… Я н-ничего… Они с-сами… С-спасибо, Марк!»

Марк проигнорировал его благодарность.

«Мне нужна будет твоя помощь после третьего урока», – бросил он. «Найди меня у кабинета физики. И не потеряйся».

Это было сказано не как просьба, а как приказ. Шон закивал так рьяно, что очки едва не слетели с носа.

«Д-да, конечно! Я буду! Обязательно!»

Марк больше не сказал ни слова. Он развернулся и направился к школьным дверям. Анд поспешил за ним, бросив на Шона мимолетный взгляд, в котором смешались жалость и легкое презрение.

«Круто ты их», – восхищенно прошептал Анд, догнав Марка. «Одно слово – и разбежались».

Марк слегка пожал плечами. Шон был его. Его личная шестерка, выполнявшая мелкие поручения – списать контрольную, достать нужную информацию, сбегать куда-нибудь. Полезный, хоть и жалкий ресурс. А свои ресурсы Марк защищал. Не из доброты. Из принципа. Никто не смеет трогать то, что принадлежит ему. Это нарушало порядок. Его порядок.

Физика тянулась медленно, как патока. Монотонный голос учителя, скрип мела по доске, жужжание лампы над головой – все это сливалось в усыпляющий белый шум. Марк сидел на своем обычном месте у окна, взгляд блуждал по серому пейзажу за стеклом. Он не слушал. Формулы и законы, которые объяснял физик, казались ему набором абстрактных правил для скучной игры, не имеющей отношения к реальной жизни. Реальная жизнь была здесь, в классе – в том, как Лена снова поправила волосы, когда Сергей начал отвечать, в том, как Макс на задней парте пытался незаметно списать у соседа, в том, как Анд тупо пялился в окно, явно все еще переваривая утренние события.