И это тоже мы. С гидом по подворотням нашей сущности Виталий Ткачёв

© Виталий Ткачёв, 2025

© Издательский дом «BookBox», 2025

Звери живут по-звериному, птицы – по-птичьи, рыбы – по-рыбьи, и только люди живут не по-людски.

Полине Павловне и Аркадию Ивановичу, моим бабушке и дедушке, своей жизнью научивших меня доброте, посвящается…

А у людей – всё вкривь да вкось,

И горько от стыда

Мария Петровых

Взгляни – два дерева растут…

Как вам подзаголовочек к названию книги? Ничего так, да? Не-не, я не о том, о чём подумали. Это не жуликоватый рекламный ход для продвижения нового продукта и даже не tour de force [1], искушённо отвлекающий ваше внимание от моих рук. Я в это время, обещаю, не буду доставать за уши белого перепуганного кролика у вас из-за пазухи или взъерошенного цветастого, но обиженного бесцеремонностью петуха у себя из цилиндра, которого у меня, между прочим, вообще нет и не было никогда в помине, я же всё-таки не эпатажный Сергей Александрович и даже не его квартирно-кабацкий единомышленник Анатолий Борисович. Я, кроме того, совсем и ни разу не фокусник, не из династии Акопянов (читайте внимательно мою фамилию!), меня уж скорее с народником Петром Никитичем спутать можно, а он уж точно не по ведомству фокусов. Кроме того, руки, взгляните, вот они обе, две и мои, перед вами на письменном столе, мучают, силой заставляя фигурно бродить по листу бумаги, обычную пластмассовую шариковую ручку со съёмным колпачком конвейерно-массового производства. Да и он, то есть подзаголовок, вообще не о вас, можете деловито и высокомерно мимо пройти с интригующе-загадочной фразой в его или мой адрес: «Катись колбаской по Малой Спасской», он не собирается хватать вас щупальцами докучливости в охапку, даже слегка придерживать за плечо или рукав, а я в свою очередь также не собираюсь вам ничего назойливо продавать, ничего такого, я же не задёрганный переездами коммивояжёр с огромным тяжеленным чемоданом ненужных вам вещей, посланный хозяином для приобщения клиентов к его предпочтительному стандарту зубных щёток или домашних средств от тараканов, крыс и клопов. Вообще-то, могли сами догадаться, раз держите жиденькую (это я из врождённой скромности) книжечку в своих натруженных общественными делами руках: гид – это я, если что, на всякий случай, а вообще-то я – писатель, по крайней мере, исключительно в том смысле, что чего-то тут или там, на том или на этом пишу, а не умно или не к месту вещаю или болтаю от нечего делать, отламывая свободные куски от своего времени и пытаясь это сделать и вам, в противном случае, я был бы… ну, думаю, вам уже понятно кем. Но я всё равно скажу: тем, кто много бестолково говорит, – трепачом, одним словом, только в более фольклорной формулировке.

Подзаголовок, он токмо с наилучшими намерениями безобидно-бесхитростное объявление, как на столбе уличном, на стене перед подъездом жилого дома или на остановке наземного общественного транспорта о пропаже или находке щенка, котёнка или кошелька с деньгами, я всего лишь предлагаю провести для вас экскурсию, поработаю, так сказать, говорливым, но безголосым гидом. Нет, экскурсионного высшего образования у меня нет, даже на ускоренных курсах не учился ни дня и ни разу, и даже удалённо, и поэтому соответствующего диплома или сертификата, естественно, тоже никто торжественно и прилюдно не вручал с пожеланиями последующих успехов в профессии от остепенённых преподавателей. Я на правах инициативно-энтузиастического массовика-затейника, самоучки-выскочки из блиндажа своего письменного стола, один в один наравне с пресловутым чёртом, выпрыгивающим регулярно из табакерки от ненавистного ему характерного запаха. Засиделся за ним, столом затхлым, немного, захотелось свежего воздуха, да и побродить по округе, себя показать, пообщаться с достойными людьми, на вас, этих самых достойных, в конце концов, с любопытством и завистью посмотреть. Чтобы не просто так, а с какой-то пользой для дела, пока, правда, неизвестно с какой.

Коли без официальной бумажки на типографском бланке с требуемыми подписями и круглыми печатями, да по собственной нестерпимой прихоти, сам по себе, да без надзора и контроля со стороны вышестоящей организации, куда можно броситься жаловаться, коли охота посетит, чтоб на основании вашей кляузной телеги мне влепили строжайший выговор (в народном обиходе так называемого строгача), да с занесением, да чтоб квартальной премии лишили, да чтоб мне пусто было, да чтоб ни дна ни покрышки, то тогда давай-давай развлекай нас за свой счёт, бесцельно гуляющих по тёмному бульвару твоей книжонки.

Я это собственно и собираюсь сделать, поскольку газетки-то уже почти все прочёл, рот, как видите, не разеваю, а двигаю рукой, но вот вас наотрез перевоспитывать не буду, это точно, перевоспитывайтесь, хоть режьте, хоть съешьте целиком, самостоятельно, ибо дело подобное исключительно добровольное и сугубо личное. «Земля же // Плодоносила сама, добровольно, без понужденья» [3]. Ко мне оно отношения не имеет, я ведь по другой части, экскурсионной, не идейно-партийно-комиссарской. Я совсем даже и не востребованный пластический хирург, чтобы превратить ваш силуэт безликого существа в самого реального человека с индивидуальным лицом («силуэты ведь лиц не имеют» [4]). Я лишь вызвался рассказать о себе и показать свои секреты, а там сами соблаговолите на милость решить, что с этим потом будете делать.

Более того, чтобы вам не наскучить, не вызвать заранее предвзятого отторжения, чтобы не отстать от нынешнего времени ваших выбранных приоритетов и старательно (пусть и с нажитой возрастом отдышкой) бежать с ним ноздря в ноздрю, приглашаю вас не на поэтическую экскурсию (как можно было законно предположить, судя по моим предыдущим книгам), а на прозаическую. Решил развернуться вам навстречу широким экраном души со всеми его дюймами уважения, раз уж меня успели заблаговременно предупредить знающие старшие товарищи.

Поведать-то я вам, конечно, поведаю, однако возникает у нас некий казус: экскурсия бесплатная для тех, кто читает эти строки, а если кто-то читает, значит, потратился на билет в виде данного путеводителя с наушниками для глаз. Вы же, в конце концов, читаете мои буковки, а не слушаете на ночь мой птичье-шелестящий монотонно-убаюкивающий голос леса, дождя или моря. А как иначе? Иначе никак не получается. Я же вас предупреждал, что я никакой не иллюзионист и не артист разговорного жанра, так – немного «щелкопёр, бумагомарака» [6], но с деловым и вежливым предложением посетить анонсированное мероприятие узкой направленности. Да и чего рядиться-то вам, не расходитесь пылко мелочностью и возмущением, книжечка эта почти ничего не стоит по нынешним ценам вокруг. На эти деньги почти ничего и не купишь толкового. Или вы на них собираетесь в первые десять рядов партера самого Большого театра для удобно-престижного прослушивания четырёх актов трагической «Богемы» Джакомо Пуччини? Я не против, собственно, там, действительно, все поголовно с золочёными сертификатами и сплошь красными дипломами (Большой – он ведь и в Африке Большой, как-никак, он же в ней, Африке, весит не фунт изюма и даже не полтора, как говорится), там настоящие профессионалы, но только ничего у вас не получится – вот что я вам скажу, и это не злорадство: сэкономленных на моей тифозной писульке средств вам хватит только для того, чтобы добраться из спального района до окошечка в театральной билетной кассе, в которое протягивать будет уже почти нечего по прибытии. Да что там престижные партер, бенуар, амфитеатр и всякие прочие пролетарские бельэтажи с нижними балконами и райками к ним в придачу, на них даже, увы, нормально, то есть без шика, пообедать один-единственный разок не удастся в субсидированной корпоративной столовой на работе, не говоря уж о том, чтобы поесть ужасно голодным в городском кафе, пусть даже с ускоренным модульным питанием. Так, настойчивого червячка бутербродиком каким-нибудь заморить на часок-второй, никак не больше.

Если этих денег не хватит, чтобы хотя бы временно справиться с одним-единственным зарвавшимся от прожорливости червяком в умеренном желудке, то что говорить о целой их многочисленной диаспоре разного происхождения, каждый из которых тоже основательно возбуждён отсутствием должного обслуживания и настоятельно требует своего традиционного специализированного рациона. Мы с вами, как ни прискорбно это признавать, их общежитие, коммуна, да-да, они заняли все имеющиеся внутри командные помещения: сердце, душу, печень, они плавают у нас по венам и артериям гондолами хозяев или плантаторов, а мы, наивные, думаем, что это кровь в нас пульсирует как-то не так, как следует, греша на несчастную погоду, вспышки на солнце или магнитную бурю, давление приборчиками передовыми мерим, медицинскими страховочками запасаемся добровольно, разные, недешёвые кстати, таблеточки и порошочки, поморщившись, глотаем.