Даст Бог, получится так, что во время нашей общей прогулки вы через меня насквозь, словно я стеклянно-прозрачный какой, отчётливо увидите собственных червей со стороны в своих подворотнях и безбоязненно признаете открывшуюся вам несмазанную калитку запорошённого одичалостью понимания:

А затем, погодя несколько, после обдумывания и умозаключений, смею надеяться, вам, пусть и неожиданно для себя, захочется, как уже далеко продвинутым в информационном сугробе и достоверно убедившимся в его существовании, ни секунды не промедлив, найти в отношении них, червей, пресловутый, но спасительный для вас в данных обстоятельствах casus belli [17]. Никогда не поздно объявить им (главное, в нужный момент не испугаться, не полениться это всё-таки сделать для себя самих, в конце-то концов) справедливую, священную, телоосвободительную, антиколониальную, антипаразитическую, антиглистовую войну!

А как иначе ваше сердце сможет наполнить с верхом себя стучащимся в него счастьем, ради которого вы, как и все мы, люди (кто себя таковыми ещё, по крайней мере, иногда признаёт), в общем-то, и рождены? Это открытие, кстати, сродни фундаментально-великому, сделал, между прочим, мимоходом, попутно Владимир Галактионович. Видимо наблюдая за птицами, он пришёл к простому и очевидному выводу, что «человек создан для счастья, как птица для полёта». Но чтобы взлететь, нужны крылья [18]– они у пернатых есть, вопросов нет, у человека их нет, он не летает, ему это и не надо, ему не крылья потребны, а счастье, которое может существовать исключительно только внутри нас самих, ибо это ощущение сложного сердца, а не примитивной скорлупы, поэтому, чтобы его впустить, нужно освободить для него место, которое полностью оккупировано узурпирующими червями. Счастье с червями в одном жилом помещении категорически не уживается, как богатая буржуазия с люмпен-пролетариатом в рамках одной страны, как солёный огурец с парным молоком в рамках одного пищеварения, они законченные антагонисты. Проверено.

Хотите счастья – так в чём же дело: гоните тогда всех своих червей в шею, да ещё и поганой метлой, как говорится, не стесняйтесь расширять личную зону обитания, свободную от паразитирующего элемента. Освободим захваченную территорию от склизких агрессоров! Ничто не должно помешать (а что, например, может?) вам благополучно избавляться от всяких гадов, которые нагло и с видимым удовольствием претят счастью вашему бесконечному. А чтобы не причитать потом, как правило, по ночам в отношении так и не посетившего вас на огонёк (может, огонька-то внутри и не было?) земного счастья (есть ли оно вообще-то другое, отдельное, только внеземное?) слёзно и безответно четырём стенам в непривычно примолкшей от пахучего сострадания вам спальне откровенными строками удивительно самобытного русского поэта:

Его у вас, конечно же, и не будет никогда, а как вы хотели-то, если за него решительно и героически не вступиться. Черви не любят, когда их видят все, кому не лень всматриваться в эту скверность, они не переносят публичности, считая себя вашим подлинным глубинным ego, они ненавидят свет и всегда заползают в глухую темноту: углы, щели, трещины души. Я же взбаламучу эту муть, ярко всеми наличными огнями своего сердца освещу вам собственную подворотню, чтобы засветилась ваша, и оттуда уже ваши бросились наутёк врассыпную. Мои черви побегут наперегонки в дружной компании с вашими. И пусть себе бегут, бегут быстро-быстро от старта подальше, не стоит переживать за их спурт, не велика потеря, выдайте им на бегу свой бессрочный