– А что мне назначено? – робко спросила она.

Старуха скрыла расцветшую на губах улыбку и вновь повернулась к девочке:

– Мне не надо знать, но вот что скажу – у каждого своя судьба на роду написана. Но всегда нам выбор оставлен, как поступить. Я вот долго не могла понять, куда она меня ведет, чего желает и почему держит здесь. А вот, поди-ка, углядела тебя и поняла. Мне назначено тебя спасти и обучить, вот только не спрашивай, зачем оно… Это уж ты сама должна. Своим сердцем… что оно тебе подскажет, так оно и есть.

– А как к тебе обращаться?

– Матильдой меня мать нарекла, но это было так давно, что и не припомню. Все называют меня Мати, так и ты зови. Я привыкла, – старуха хитро прищурилась. – Значит остаешься?

– Остаюсь, – кивнула Амели.

– Вот и ладно, выйди сюда вот, к свету поближе.

Девочка послушно встала туда, куда ей показали. Мати крутила ее туда-сюда, цокая языком, хмурясь и приговаривая:

– Вот же изверги! Не девчонка, а кожа и кости! Кормить, да кормить тебя. И одежка вся оборванная, ботиночки худые. Ладно, после решу, уладим все. Сперва еда. Голодная небось?

Последний вопрос она задала громко и Амели невольно вздрогнула, привыкшая к тому, что за окриком не следует ничего хорошего. Она по привычке втянула голову в плечи и только потом ответила:

– Я последний раз вчера ела.

– Так я и думала, – нахмурилась хозяйка и махнула головой в сторону стола в дальнем конце комнаты. – Садись, что-то у меня тоже живот подвело.

Амели не поняла, как они могут сесть за стол, если старуха ничего не готовила, но пошла за ней и в изумлении открыла рот, увидев не поддающееся объяснение роскошество. На столе с нетерпением ждали едоков миска с ароматным мясным соусом, в котором плавали большие куски мяса, томленый лук-шалот в плошке, свежеиспеченный хлеб, уже нарезанный большими ломтями, копченый окорок и половинка головки янтарного сыра.

– Откуда это? – Амели сглотнула слюну, чувствуя, насколько подвело живот – еще никогда она не видела столько еды одновременно.

– Из погреба и котла, – хмыкнула Мати и отодвинула стул, поудобнее усаживаясь и начав трапезу. Она быстро наложила себе мяса, поливая его соусом, и добавив луковые головки. Секунду посомневавшись, старуха взяла ломоть хлеба и положила на него толстый кусок сыра. Амели смотрела на ее порхающие над столом руки и никак не могла решиться дотронуться до еды. Ей казалось, что в происходящем что-то неправильно – столько всего и для них двоих! Да такого количества их семья не видела и в течение целой недели!

– Ешь, – приказала хозяйка, заметив терзания девочки. – Уж в чем, а в еде я недостатка не испытываю. Голодной ходить не будешь.

И будто в подтверждении своих слов, она с аппетитом принялась за мясо. Выдержать это зрелище голодная девочка была не в силах и набросилась на предложенные блюда. Еда была удивительно вкусной, щедро сдобренной травками и чем-то еще, что невероятно понравилось Амели. Она даже не заметила, как съела полную тарелку и даже вымакала хлебом весь соус, большими глотками запивая все молоком. Видимо, впервые полностью за всю ее недолгую жизнь утоленный голод сыграл с девочкой странную шутку: она расслабилась, обмякла и, уронив голову на грудь, сладко засопела.