– Понимаю. Но возьми всё равно.

– Как пожелаешь, госпожа.

Он вытер кровь и запустил измаранный тёмными пятнами платок в очаг, где тот быстро истлел. Судя по движениям рук и реакции, Тихий вполне неплохо себя чувствовал, хотя на его шее я заметила что-то похожее на ожог.

– Кто ещё был там с тобой?

– Девчонка-служанка и парень из местных, – ответил Тихий. – Тебе нужны подробности?

– Я хочу быть уверенной, что никто серьёзно не пострадал.

– Почему?

– Потому что испытывать на людях магию – противозаконно!

– Брось, – усмехнулся Тихий, – в этой комнате только один человек. У меня по закону нет никаких прав, я – вещь. И этот ваш маг прекрасно знает, что никакие травмы и даже смерть рабов не будут осуждаться.

– Ты ему не принадлежишь. Ты – мой, и я за тебя отвечаю!

Тихий скрестил на груди руки и подпёр плечом грубо оштукатуренную стену.

– Я в порядке, – сказал он. – В отличие от того худого парня. Судя по всему, над ним Зинур ставит эксперименты регулярно.

Меня передёрнуло.

– Это бесчестно. Он ведь беззащитен…

– Ты тоже, – уже без улыбки сказал мужчина. – И, между прочим, нарушаешь главный запрет, болтая с рабом без свидетелей.

– Я сама решаю, что для меня правильно.

– Хм, – отозвался он, и, отлипнув от стены, подошёл ближе. – Возможно, госпожа желает, чтобы я служил ей… особым образом?

– Что? – подавилась дыханием я.

– Не робей, принцесса. Если хочешь, я останусь и достану для тебя важные сведения.

– Ничего подобного мне не нужно! – шёпотом воскликнула я, пятясь от него к двери.

– Тогда зачем ты здесь? Бережёшь товар? Или действительно так добра, что обходишь и проверяешь всех своих рабов? Для кого ты притворяешься, принцесса?

Он говорил со мной так, словно сам здесь был господином, и я не выдержала такой вопиющей наглости.

– Пожалуй, стоит оставить тебя здесь! Вижу, вы с Зинуром подружитесь.

Тихий рассмеялся так искренне и громко, что я даже вздрогнула.

– Как пожелаешь, госпожа. Мне как раз не хватало в жизни разнообразия. Думаю, пытки поспособствуют моему перевоспитанию. Ты же поэтому так сердишься, да? Потому что я невоспитанный?

Отвечать я не стала, просто вышла из комнаты и быстро покинула холодные и сырые пределы рабской обители.

7. Глава 7

Раб может радоваться, злиться, грустить или проявлять равнодушие, но он никогда не должен выказывать непочтение. Так всегда говорила мама, но только сейчас я столкнулась с тем самым непочтительным невольником, который к тому же ничего не боялся. Нет, оставлять Зинуру Тихого я не собиралась, но и общаться с наглецом более не желала. У меня хватало иных дел, кроме как уделять ему незаслуженное внимание.

На второй день нам предстояло посетить Храм Света, который располагался в получасе езды от крепости. Рабы тоже туда отправлялись – для очищения. Не зря ведь их ещё называли людьми, чьи души запятнаны тьмой. Конечно, пошёл туда и Тихий, но я не особо следила за тем, какие мужчине дали поручения. И только когда мы оказались уже в самом храме, под высоким белым куполом, расписанным оберегающими орнаментами солнца, стало заметно, что остальные как будто Грома сторонятся.

Я помолилась, пожертвовала данные матерью драгоценные камни, и, пока все, включая Зинура, были заняты выработкой светлых энергий, тихонько подошла к Джану.

– Что творится с Тихим? Почему вы его боитесь?

– Вы как всегда наблюдательны, госпожа, – склонил голову мужчина. – После того… того ритуала, или что там с ним делал главный маг… Гром себя не очень хорошо чувствует. Полночи его выворачивало, простите за подробности, и, судя по всему, головные боли были сильные, потому что он не мог спать, ушёл из комнаты в конюшню. Он сам сказал к нему не подходить – опасно. Вдруг эти остаточные энергии заразны? Мы с братом ему воды носили, он не ест…