– Но не отдал!..

– Хлеб он давал…

– Но не велел открывать хранилища монастырей!

– А то – богово!.. Он не велел забирать у них.

– Я бы забрал, глядя на страдания народа.

– Ты понёс чёрт знает что! Да когда это цари жалели народ?! Каждый возносился до неба, себя считал чуть ли не богом… А как же? Без этого нельзя, если они – радетели государства… Давай спать! За разговором-то и росу не заметили, как она пришла…

Они утихли. Вскоре погас и костёр.

А утром, когда заря на небе, как девица, надела розовый платок, двое подъезжали на конях к Москве. Слезли с коней, отпустили их. Сняли с себя одежду, нарядились в крестьянские рубахи, порты, лапти на ноги, кафтаны, видавшие виды, подпоясали верёвками из конопли и пришли на ферму, где были свиньи. Вскоре они нанялись пасти свиней и ухаживать за ними.

Однажды, когда резали свиней для царского стола, один, вытирая окровавленный нож о тряпку, сказал товарищу:

– Настал час гибели Бориса… Боярами скоро будем! Дело сделаем – царевич нас не обидит.

– Ты чего хошь? Аль надумал что новое?

– Как подкинуть грибочек? Надо его перетереть в порошок и сыпануть в кухне в еду царскую – мясо-то повезёшь на царскую кухню!..

– Как это сделать?

– Я уже истолок в муку бледную поганку… С Божьей помощью это сделаем! Мясцо-то будет отравлено порошком!..

– Смоется он, порошок-то…

– Не смоется! Нож длинный, глубоко в мясо влезет, и внутрь напихаем этого порошка…

– Ох, грех большой! Сколько людей может отравиться!

– Не ной! Будем давать мясо порциями, по частям. Остальные будут лежать на леднике… Укропчиком будем натирать мясцо, чтоб запах любой поганый перебить!

– И то дело!..

– Завтра повезёшь мясо во двор… Да смотри, чтоб дух у тебя был крестьянский! Лапти новые, кафтан приличный надень… Шапка должна быть похожа на шапку Мономаха, хоть она без каменьев и из овчины… Если спросят, почему мало мяса, ответь: мол, велели каждый день теперь доставлять свежее мясо в связи с жарой на улице…

Человек приехал во двор на возке. Вышел дворовый. Посмотрел на лошадь, оценил её взглядом, зевнул и потом обратился к человеку:

– Ты, лапоть, что привёз ко двору?

– Да прислали ко двору шмат мяса, свинину… – с поклоном сказал «крестьянин».

– Ну-ка, что у тебя тут есть? – спустился он с крыльца и подошёл к возку.

В траве зелёной, в полотне грубом и невыбеленном лежал шмат мяса с салом. Посмотрел на него дворовый, поднял:

– Я тебя хорошо не знаю, а ну-ка, лижи мясо!

– Зачем? Для чего?

– Для спроса! Кто спросит, тому – в лоб!.. Не кому-то мясо – самому царю!

– Челядь не ест, что ли?

Холоп рассмеялся:

– Ест… глазами! Да постные щи по полведра… Каждый так ест, словно через плечо выливает… Эх, деревня!.. Ну, лижи, говорю! Да ты язык не жалей, ты его, как собака в жару, высовывай и работай! Ну вот, так-то верней будет, и мне спокойней… Ну будя, а то ненароком разойдёшься – ещё зубами вцепишься! Езжай с Богом!

Мужик кивнул, кинулся на таратайку и, погнав лошадь, не глотал слюну, как верующий мусульманин-фанатик в период поста Рамазана не глотает слюну, он ехал и плевался до первого родника в балке. Подъехав к ключу, он подбежал к нему и стал набирать горстью воду, наливать в рот и полоскать, наклонялся и сливал изо рта воду на землю, крестился и снова полоскал рот и сливал на землю воду. Шептал: «Боже, пронеси!» Дрожал от страха: «А ну как мясо всё пропиталось и я через несколько часов сам умру?..»

Ехал после, говорил: «Страх-то какой! Эдак можно и задом ослабеть!.. Но-о-о, застоялась!..» – заорал он на лошадь, которая шла ленивым шагом. Она рванула и понесла, колёса со спицами слились в сплошной круг. «Но, лярва!» – шумел «крестьянин» и гнал её, пока она не набила пену меж ног и пена клочками летела с неё. Тогда только перевёл её на шаг…