Бэлли молчала. Она чувствовала, как его темные спутники начинают окружать её.

– «Они – змеиное ядро, к которому приходят сбросить зачатки разума и остатки человечности, поднимающиеся на поверхность и причиняющие неудобства. Ни последствий, ни мук совести, ни тени сожаления не остается после встречи с этими ослепляющими червями. Они собирают вокруг себя всех тех, кто хочет избежать ответственности. Люди, приходящие к ним, готовы продать свою душу за минутное облегчение, лишь бы не видеть правды о себе», – Морн сжал кулаки и сумраки вокруг него начали заполнять собой всё пространство.

«И знаешь, что самое отвратительное? Они даже не понимают, что их действия ведут к ещё большему злу. Когда они принимают чужие грехи, они дают им право продолжать творить зло. И никто не платит за это. В итоге создается бесконечный круг порока, который они сами и создали. Остаётся мир, в котором нет праведного гнева, где чудовище может спать спокойно, зная, что завтра его снова простят. Где сила превращается в бессилие, а справедливость – в тень под гнилым алтарем милосердия. И если ты не хочешь стать такой же, как они, тебе придётся принять правду. Ты должна видеть этот мир таким, какой он есть. Без иллюзий. Без надежд. Без света.»

Пока он выплескивал слова и дышал, словно сжигая глубину своих непримиримых глаз, его тени улыбались.

– «Мне… я…» – начала Бэлли.

– «Как бы ты ни подбирала фразы, они все будут пусты. Потому что не только я тронул твой росток – ты тоже коснулась меня. Но вот разница: я увидел твою память, а ты мою – нет. И почему же? Потому что ты не готова видеть этот мир таким, какой он есть. Ты цепляешься за иллюзии, потому что без них твой свет – ничто. Пустая оболочка, сияющая там, где удобно, но закрывающая глаза, когда становится страшно.

Ты готова видеть только то, что не ранит твои чувства, только то, что укладывается в твою картину мира. Если бы это было иначе, ты бы поняла меня без слов, без этих жалких попыток склеить трещины на реальности своим ослепляющим теплом.

Ты – очередная пустая трава. Хочешь что-то тут изменить, хотя сама даже не в силах увидеть мир по-настоящему».

Морн провел рукой по спутанным волосам, приглаживая своих злорадствующих спутников, которые шевелились, впитывая его мрак. Вздохнув, он бросив на неё последний взгляд, полный ледяного отвращения, и ушел в свою башню, где камни были острыми, холодными и такими же тяжёлыми, как мир, который его окружал.

Поднимаясь вверх по лестнице башни он остановился. Темнота внутри казалась привычной. Он знал – ещё несколько шагов и он снова окажется в безопасном мраке. В последний момент он обернулся к выходу, но тут же отдернул голову.

Туманные стражники вернувшись во мглу холодных стен чувствовали себя свободнее и злее. Они были недовольны, что Морн не довел дело до конца и не выдернул этот неприятный для них сорняк.

– «Она опасна», – шептали они, их голоса сливались в единый гул, как эхо из глубины его сознания.

– «Она пришла, чтобы разрушить твой покой. Ты знаешь, что будет, если она останется».

Морн сжал кулаки, его глаза сузились.

– «Я знаю, что она делает.»

Тени шевелились, их формы становились более чёткими, почти осязаемыми.

– «Ты слаб, Морн. Ты всегда был слаб. Когда-то ты никого не смог защитить, даже себя. А теперь ты думаешь, что сможешь защитить свою башню?»

Морн резко обернулся, его голос ревел от гнева.

– «Я не слаб! Я выжил!..»

Тени засмеялись, их смех был безжалостным.

– «Ты по-прежнему боишься. Вернись и вырви ее корни. Так будет правильно…».

– «Я сам решу как с ней поступить..» – кратко ответил он им.