Ему не было грустно. Ему вообще не было никакого дела ни до пропавшей дочки, ни до ее матери. Он понимал, что скорее всего эта обычная пышнотелая женщина небольшого ума. Понимал, что ее лицо далеко не такое красивое, каким он себе его представил. Он осознавал, что ему посчастливилось не увидеть все так, как оно есть на самом деле, не заговорить с этой женщиной. В его детской душе навсегда остался этот образ, застывший в слезинке, а в его ушах еще долго звучала незамысловатая песня. Скорбный, печальный образ, заставлявший его, человека безразличного к этой трагедии, плакать по ночам.

Отношение к одному и тому же месту значительно разнится в зависимости от того, где его построить. Что такое оперный театр в центре города? – Там собираются ради того, чтобы позволить искусству завладеть собой, прикоснуться к вечному. Приходящий туда сидит тихо столько, сколько потребуется, не издает лишних звуков, не смотрит по сторонам, не ищет лиц. Лишь в самом конце он вновь сливается с толпой, ведь две его ладони, ударяясь друг об друга, теряются среди десятков таких же. Выступающий обращает внимание на зрителей лишь до и после своего выступления. Все остальное время он слишком занят, чтобы чувствовать себя собой.

К сожалению, цирк в городе всего один, а потому люди на окраине вынуждены довольствоваться ближайшим оперным театром. Его посетителю иной раз доставляет особое удовольствие после долгого осмотра не увидеть там своего коллегу – будет, чем похвастаться. Певец настолько отчаивается, что у него хватает времени увидеть, насколько все вокруг поглощены своими заботами. Фальшиво поаплодировав, публика мгновенно рассасывается, словно старая гематома.

Место не из приятных, но именно около одного из таких однажды продавались билеты на выступление некого Александра Ампера – худощавого двадцатипятилетнего мужчины в невзрачном наряде. Небольшой зал, жесткие скамьи и неубранная сцена, собравшись воедино, напоминали закрытый изнутри гроб с живым человеком внутри, который вот-вот и начнут закапывать. Если вовремя не начать стучаться, то уже вряд ли получится когда-нибудь из него выбраться. Столько прекрасных историй, рассказанных теми, кто открыл крышку, но никому еще не удавалось услышать хоть слово от тех, кого завалило землей.

До выступления оставалось порядка десяти минут, Ампер сидел за кулисами, уперевшись глазами в потолок. В его голове искрами вспыхивали и гасли разные мысли. Зачем им нужен выступающий, если они и без него найдут, чем тут можно заняться? Если хоть один послушает мое пение от начала и до конца, то я выйду победителем. Интересно, как там отец с матерью. Давно я их не навещал. Стоит ли? Пожалуй, зайду на днях. Или все-таки не зайду, рассказать то нечего. Со стороны я, должно быть, похож на человека, который заскучал от потолка.

– Звезды через потолок не увидите. Можете не пытаться. – усмехнулась девушка, работавшая в этом заведении. Она уже долгое время стояла тут, но никак не давала о себе знать. В ее волосах был цветок, самый обычный цветок, который сложно было отнести к какому-то из цветов. Обычные глаза, к которым подходила ее обычная одежда. Одним словом – обычная.

– Уже пытались? – Ампер не был настроен на разговор, но в данном случае рассматривал его в качестве орудия убийства.

– Разве у певца нет занятий поважнее, чем болтать о всяком?

– У певца должны быть такие, – он увалил одну ногу на другую и, оторвав взгляд от потолка, перевел его на свою гостью, – но лично у меня таких не найдется. Единственное, чем ты можешь заняться перед выступлением в таком месте – соорудить петлю. Я предпочел этому смотреть в потолок. Проще некуда.